Гнев Бога

Я, продолжая хохотать, въехал на коне в шатёр Моисея. Из-за полога выглянули хорошенькие эфиоплянки и египтянки. Моисей метнул на них свой страшный взгляд – девицы с визгом исчезли. В глубине шатра зазвучали оживлённые женские голоса:

– Египтянин послан царём за нами.

А уже где-то в лагере раздались крики:

– Египтянин приехал от царя за нами! Люди, скорей собирайтесь домой!

Моисей, не обращая внимания на эти крики, ушёл за полог, откуда то и дело выглядывали его любопытные жёны. И в глубине шатра зазвучали крепкие пощёчины и тяжёлые удары.

Я стоял в шатре, держа коня под уздцы, уже понимая, что так просто я отсюда не уеду. Моисей вернулся. Мы сели друг против друга. Моисей заговорил:

– Я не желал смерти царю, но мне нужно было погубить тебя. Ты был слишком любопытный, и мог помешать мне выполнить волю Бога: увести народ на землю Израиля.

– А где твой бог? Я не вижу его изображения.

Моисей презрительно улыбнулся мне.

– Он не видим.

– Для меня?

– Для всех.

– А как он выглядит?

Пророк с угрожающим раздражением махнул руками.

– Я же сказал – сколько раз тебе повторять – он не видим! Тебе язычнику и безбожнику никогда не постигнуть сокровенную тайну нашего Бога.

Я, находясь в весёлом расположении духа, указал пальцем в направлении того места, где валялись трупы.

– А они тоже не постигли?

Моисей прищурился и протянул ко мне широкую ладонь.

– Если ты не заткнёшь свою поганую глотку, то я вырву её из твоей пасти! И перестань смеяться!

Крики, между тем, звучали всё ближе и вокруг нашего шатра. Мой конь подрагивал телом и прижимался к моей спине грудью, ногами, толкал меня мордой в плечо и в голову, словно торопил покинуть опасное место. Стены шатра заколебались от множества ударов, затрещали. В них появились дыры, к которым прильнули измождённые лица иудеев. Входной полог шатра, оторванный, отлетел в сторону. И к нам вошли двенадцать человек, спросили меня:

– Ты ли тот, кого послал царь египетский за нами?

– Нет.

Они повернулись к Моисею, окружили его, ненавидяще сверля его взглядами. Он же спокойно смотрел в сторону. К нему подступил один из них, страшно закричал:

– Ты погубил весь наш народ! Убивай и меня! Всё равно мы здесь подохнем в песках!

Он разорвал свои лохмотья и подставил грязную грудь Моисею. За стенами шатра слитный, угрожающий вопль тысяч людей. Пророк неторопливым жестом вынул из-за пояса нож и махнул им под бородой оборванца. Брызнула кровь и человек, отступая назад, упал на руки своих соплеменников.

Моисей жестоким голосом проговорил:

– Мою руку сейчас направил Бог

Но одиннадцать иудеев, рыча, как звери, сорвали с поясов дубины и пошли на пророка. Он, отступая на женскую половину, метал на них яростный взгляд и готовил нож для удара, как вдруг властно крикнул:

– Стойте! Меня призывает в скинею Бог! Я должен говорить с Богом!

Оскаленные злобной гримасой лица людей обмякли. Люди остановились, опустили дубины. За стенами шатра затихли вопли, наступила тишина.

Моисей сунул нож за пояс и вышел вон. Я рванулся за ним, ведя в поводу коня. Люди расступились, со страхом и ненавистью глядя на пророка.

На отшибе в лагере, на невысокой каменной горе стояла огромная палатка.

Иудеи, провожая пророка, не дойдя до неё, в смущении и страхе остановились. Он же скрылся в этом иудейском храме и плотно закрыл вход куском шкуры. Я сел на кони я и объехал гору. И с той стороны, откуда меня никто не мог увидеть, поднялся к палатке. И, полный жадного любопытства, страстно мечтая увидеть иудейского Бога, начал искать щель в стенах скинеи. А не найдя, осторожно распорол кинжалом ветхую палатку и просунул в дыру голову.

Моисей, яростно сжимая кулаки, потрясая ими, стремительно ходил взад – вперёд по пустой палатке, рвал на себе одежду и бормотал какие-то слова, похожие на проклятия или на обращение к иудейскому Богу.

Прошло немало времени, когда, наконец, Моисей изгнал из себя раздражение и, обретя спокойствие, начал поглядывать в щели скинеи на далёкий горизонт.

Солнце, между тем. поднялось высоко и наступила жара, обычная для этих песков, когда у всякого человека стоявшего на открытом месте, появлялось чувство, что он сгорал заживо.

Я плотно укрыл платком лицо, оставив для глаз узкие щели, а на голову коня бросил широкую тряпку. Многотысячная толпа иудеев продолжала стоять в отдалении. Я видел перекошенные злобой лица людей, их руки, сжимавшие дубины и ножи, слышал заунывное гудение, похожее на собачий вой, который становился всё более и более угрожающим.

Я вновь просунул голову в дыру скинеи. Моисей зачарованно глядел на далёкий горизонт, уставясь в одну точку. Его крепкое, мощное тело было неподвижным. Он, словно обратился в чудовищную статую с шутовским, изодранным нарядом неопределённого цвета. Но вот он дёрнулся и, приплясывая, громовым голосом крикнул:

– Боже, ты дал! Хвалю тебя, Боже!

Я глянул в том направлении, куда смотрел Моисей. На горизонте двигалась чёрная полоса. Я сократил расстояние, увидел огромное стадо животных, которое гнали пешие иудеи, вооружённые дубинами и мечами.