Гнев Тиамат

Не важно, на каком корабле она находилась, информация продолжала идти, пассивно и не оставляя следов. Она копировала её в локальную систему своего кресла и ручной терминал — необработанная информация превышала объем, который она прочла бы за всю жизнь — и Наоми постоянно её обновляла. А система всё обрабатывала и формировала отчёты.

Наоми выполняла анализ, готовила рекомендации, что и как делать тем, кто пытается противостоять этим новым внутрякам. Когда всё было готово, когда поджимало время или когда она чувствовала, что подошла к критической точке, она передавала информацию на одну из торпед и сигнализировала своему связному на корабле. Как только ракета выбрасывалась из шлюза, её код срабатывал.

Случайное направление, скорость и число ускорений и поворотов, случайное расстояние и время ускорений, случайное время до момента доставки. Иногда она сбрасывала торпеду за пару дней до того, как покидала систему, или после того, как корабль-скорлупка, на котором она находилась, отправлялся в путь. Иногда нет. Шаблоны, даже предназначенные для сокрытия перемещений, были её врагами.

Когда приходило время, «бутылка» единым импульсом выбрасывала всё, что ей сообщила Наоми. Где-то в системе у Сабы имелась антенна, слушавшая именно её. Тихо, пассивно и незаметно. Этакое космическое чревовещание, именно так подполье получало и передавало информацию — медленно и несовершенно, в то время как враг мог слать сообщения куда угодно со скоростью света.

Вот что значит быть проигравшим.

Самым трудным было время между отправкой бутылки и моментом, когда она сдетонирует. Часы или дни, иногда недели догадок. Конечно, если она где-то ошиблась, копаясь в собственных планах и предположениях, рвущуюся сквозь систему торпеду уже не остановить. Однако Наоми прослушивала всю новую входящую информацию, которая могла бы изменить тот или иной аспект в том, что уже сказано и назад не вернёшь.

Именно этим Наоми сейчас и занималась.

Её контейнер переехал с «Мосли» на новый корабль, почти двойник, под названием «Бхикаджи Кама». Они шли на четверти G к Оберону, со взятым по дешёвке на Марсе из утиля горнодобывающим оборудованием.

Теперь Наоми так свыклась с гулом двигателей, что даже его не слышала, если только не выполнялась какая-нибудь корректировка скорости или траектории, лишь тогда появлялся какой-нибудь звон из-за резонанса вибраций. Её пищевой рацион, прощальный подарок с «Мосли», был произведён на Земле. Рис, растительный протеин и соус карри, которые вполне сошли бы за астерскую еду, если бы не добавка изюма.

Она настроила систему на работу локально, чтобы вообще не подключаться к компьютерам «Камы», разве что ей потребуется что-нибудь, имевшееся только там. Играла музыка — лёгкое мамбо цересиано, как то, под которое она танцевала девчонкой, и в её распоряжении было столько лент новостей, сколько удавалось поймать.

Жилое пространство Наоми обустроила так, что оставалось место для растяжки и упражнений, и она с религиозной строгостью придерживалась расписания, заставляя себя потеть дважды в день. Спала она тоже по расписанию, приглушая свет на восемь часов, не больше, но и не меньше, и никогда не спала в другое время. Никогда не дремала. Рутина не давала подступать окружающей тьме.

А в промежутках она опять изучала данные и ожидала подрыва самой недавней бутылки.

Монитор показывал схематическое изображение комплекса Бара-Гаон с обеими существующими колониями и планируемым новым расширением. Бара-Гаон был одной из самых успешных новых систем, занятых человечеством, с тремя планетами, уже гордящимися самодостаточными городами; независимым горнодобывающим кооперативом, исследующим необычайно богатый астероидный пояс, и базами на двух спутниках единственного газового гиганта системы.

Карта человеческого присутствия в этой системе напоминала прорастающий первый лист — бледный, хрупкий и тонкий и всё же обещающий вырасти в огромную силу. Первые волны привела сюда сельскохозяйственная корпорация, базировавшаяся на Ганимеде, и мусульманское сообщество из Зоны долевого участия на Большом Тераи. Между двумя общинами установились конструктивные партнёрские отношения, что за два десятилетия привлекло на Бара-Гаон ещё пять волн поселенцев.

Колония была осколком системы Сол, но это недолго продлится. План расширения на годы увяз в капкане переговоров, пока по нему не прокатилась Лакония, и теперь воля Дуарте проталкивала его вперёд.

Предлагалось строительство пяти новых городов, по два на каждой из ближайших к их солнцу планет, и одного — на более холодной внешней. Создание высокочувствительной сенсорной сети, способной картографировать систему в течение следующих шести лет и восемнадцати новых исследовательских миссий. Расширение гражданской инфраструктуры с двухлетним шагом прироста и акцентом на науку и поддержку культуры. Если это сработает, Бара-Гаон затмит Сол за одно столетие. Самый амбициозный план, какой Наоми когда-либо видела, и даже вполне осуществимый.

Эти амбиции были также и самой большой надеждой подполья. И главной надеждой Наоми.