Гнев Тиамат

Она пробежалась по списку проектных заявок. Она уже сто раз все их видела. У каждой фазы имелись собственные потребности. Только для сенсорной сети требовалось нанять сто тридцать инженеров и узких специалистов. И хотя основной функцией сети было картографирование, не нужно быть гением, чтобы понять — потенциально это система слежения. И если бы процентов десять-двадцать этих инженеров и специалистов оказались бы людьми Сабы, это облегчило бы операции подполья на Бара-Гаоне.

Наоми разработала собственный план проекта. Не препятствовать расширению, а взять над ним контроль изнутри. Управление персоналом на Бара-Гаоне стало её первой целью. Они уже отправили запрос в бюро оценки новых кадров. Наоми определила семь критичных позиций и сформировала профили кандидатов, которые Саба мог использовать для заполнения вакансий своими сторонниками.

Важно, чтобы эти люди были не с фальшивыми удостоверениями личности, а настоящими, с реальной историей и квалификацией. Если бы сейчас удалось получить две из этих семи позиций, это в дальнейшем дало бы им преимущество. Три — и они смогут так хорошо заметать следы, что докопаться до них станет непросто, даже если у Лаконии появятся подозрения. Пять — и Саба получает реальный контроль над расширением комплекса Бара-Гаон.

Кроме того, Наоми выделила и проблемные места. Главным администратором провинции Зеханат на Бара-Гаон-6, планеты под названием Аль-Халуб, был близкий друг Кэрри Фиск, открыто поддерживающий власть Лаконии. Важно, чтобы проекты для этой местности стали неприоритетными, а его личный авторитет подорван.

Профсоюзы на спутниках газового гиганта были связаны со старыми группами противников внутренних планет, и до сих пор с рвением самопровозглашённого угнетённого класса сопротивлялись всему, что сделал Транспортный профсоюз. Сабе нужно найти здесь новых союзников. В местном правительстве имелись общинные фракции, где всё громче говорили о вооружённом сопротивлении Лаконии, и если их не обуздать, это не принесёт реальной пользы, только привлечёт ненужное внимание.

«Нельзя приходить на перестрелку с ножами», — сказала Наоми воображаемая Бобби.

— Посмотрим, — ответила ей Наоми. Её голос эхом отозвался в контейнере.

Она ощутила укол раздражения. Наоми закрыла свои файлы и отодвинула монитор. Покинув систему Сол, она всё надеялась, что последний их разговор хоть немного забудется, но он был как заноза под кожей — немного колет всякий раз, как дотронешься.

Что выйдет, если в бой вступят двое, но только у одного есть оружие и желание им воспользоваться? Чертовски короткая схватка.

Только на этот раз она слышала не голос Бобби. Голос Амоса. За несколько десятков лет, проведённых вместе на корабле, в голове у Наоми возникла уменьшенная копия её семьи. Часть их всех, её часть, даже когда она не особенно жаждала их присутствия. Даже когда это маленькое их отражение говорило ей лишь о том, что их спор не закончен.

Наоми поднялась с кресла, подвески зашипели. Чтобы взбодриться, она переключила музыку на более жизнерадостную и ритмичную. По расписанию ещё рановато для тренировки, но ей нужно подвигаться. Как будто работа мышц рук, ног и спины могла облегчить напряжённость между ней и людьми, которых сейчас здесь нет.

— Это ни разу не короткая схватка, — сказала она, преодолевая сопротивление укреплённой на потолке эластичной ленты. Когда Наоми впервые вошла в этот маленький ящик, крепёж был покрашен в серый. Теперь он сверкал отполированной сталью. — Она началась за сотни лет до того, как я впервые вышла на этот ринг. Невозможно проложить путь к миру оружием.

Мир — не единственное условие достойной победы. Может, нам стоит огнем и мечом пробить себе путь к свободе и справедливости.

Наоми опустила ноги в крепления на полу, пристегнулась, закрепила ленты и потянула. Работа тяжёлая. Немного больно, но потерпеть стоило. Теперь голос в её воображении принадлежал не Амосу, а Джиму.

Всё дело в единоличной власти. Это выглядит довольно прилично, но до поры до времени. Жить, во всяком случае, можно. Но только пока не станет нельзя. Тогда понимаешь, что уже слишком поздно.

— Я борюсь, — сказала Наоми, выдохнула и опять с усилием потянулась. — Тайная работа — это тоже борьба. И лучшая. С ней мы можем выиграть.

— Не в этой жизни, — отозвалась Бобби.

И вообще-то, смысл в этом был. Глубокий и правильный, который Наоми составляла по-своему, споря со всеми любимыми голосами в ее голове.

На лбу каплями выступил пот, а тяжести четверти G недостаточно, чтобы он стекал вниз с лица. Руки дрожали при каждом усилии. Она заставляла себя двигаться медленно. Это делало упражнение тяжелее, что ей нравилось. И снижало вероятность покалечиться, что критично. Медленно, осторожно, сосредоточенно. Избегая травм.

«Это звучит как метафора», — сказал голос Джима, и она рассмеялась над его шуткой.

Когда стареешь, всё неважное отпадает. И сильнее начинаешь ценить всё то, что достаточно важно, чтобы остаться с тобой.