Гнездо синицы

«Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём. Вы ни при чём…»

Лиза тянет меня выше, чтобы найти выход на крышу, подышать чистым воздухом да обмозговать дальнейшие действия. Вверх указывают стрелки на стене с надписью «désinvolture»[214],[215]. На шестом этаже, на лестничном пролёте, мы чуть не столкнулись лбами с двумя русскими девочками, одетыми в платья образца девятнадцатого века. Та из них, что повыше, с ходу сообщила, что их мама судья, так что нам следует быть осмотрительней, и ещё то, что младшая – безнадёжно больна: у неё в руках соус, который она без остановки рекламирует, даже если рядом никого нет.

– Отборные спелые томаты, лучшие пряности, гималайская соль и никаких консервантов. Попробуйте нашу новинку: отличный безглютеновый соус!

– Видите? Это не лечится.

Ещё выше мы наткнулись на длиннющую очередь – всем вдруг приспичило проветрить мозги. Велика вероятность, что нас застанут врасплох, и тогда пиши-пропало. Мы было развернулись, но сзади уже набежала толпа постояльцев и врачей, проводящих консультации прямо на лестнице; извиняясь и расталкивая их при спуске, мы слышали, как больные жаловались на метафизическое зло, взявшее их в кольцо и готовое вот-вот проникнуть в их дома, на овладевающее ими вследствие этого страха деструктивное поведение и животные признаки: растущие клыки, копыта, гривы, клювы, крысиные хвосты и перья в волосах. Врачи же без какого-либо стеснения признавались, что у них и самих наблюдаются те же симптомы.

– Всё верно: это открытая форма.

– Надежда лишь на нас.

– Но мы же ни при чём.

Двадцать один

«Людьми управляют через мемы! Очнитесб!»

«однажды довелось мне оказаться в анатомическом театре…»

«Мы погружаемся в вечность того состояния, в котором приходим к ней на порог. Мы испытываем только то, что уже испытали, и заканчиваем всегда одинаково»

В течение года после бегства ты была везде, где был я, и наоборот. Я вижу тебя в тех же самых отблесках, в которых вижу себя. Ты была на этом чужом ковре, ты лежала здесь на этом чужом диване, ты видела эти же дырявые обои и чувствовала форсирующую пустоту вокруг, и она тебя нисколько не напрягала. Вот видишь, я собираю невидимые метки, коллекционирую проекции на предметах, и отчасти это наделяет меня способностью не задаваться лишними вопросами.

«ХОРНИ ИЛИ СОФТ?»

«увы, теряем мы средь жизненных волнений
и чувства лучшие, и цвет своих стремлений»[216]

«Айсберг: я, не тая, рассказываю незнакомцам всё, а когда не остаётся ничего, я становлюсь собой»

«милый – разве это не синоним слова скучный?»
«думаешь, это просто – быть для тебя идеальной?»

Когда ничто не препятствует днями напролёт лежать с прекрасной девушкой в ванне, когда сквозь мерно покачивающиеся на сквозняке шторы и приоткрытую дверцу балкона просачивается бирюза Адриатики в резном мраморном обрамлении, лишь одна деталь способна придать совместному времяпрепровождению истинную ценность. Для меня лично это нечто, чего нельзя предугадать наперёд, десертная ложка дёгтя, без которой композиция оказывается незавершённой и до убожества скучной, – это размышление, размыливание мыла по телу изнутри с целью стать чище; пузырёк морской пены лопается: «Хлюп», а я не имею и малейшего понятия, как поведу себя через секунду, как буду выглядеть со стороны, кем буду я и где окажусь, – и это тоже такая своеобразная игра со своими правилами и тонкостями. Бессимптомное безумие способно вылиться в непредсказуемую форму: может, я сейчас возьму и разверзну воду руками, или брошусь пилить сук, на котором сижу, или давай продавать пуговицы, а может, просто встану и уйду: или, или, или… если не ограничиваться лишь способами сгубить отведённое время и никуда не спешить, всегда можно стать пугалом, залезть на шест и пугать ворон. Ты тоже это знаешь и заранее готова принять всё: того требуют правила – уже ставшей и твоей – игры, и только поэтому мы с тобой и способны часами напролёт лежать в ванне да переминать смешные складочки на пальцах рук и ног, ценя каждую секунду, проведённую вместе. Ты можешь стать мной.

«Универсальный рецепт:

1. Нужно разбить собой зеркало

2. Оценить впечатление значимости события

3. Переоценить последствия от действия

4. Разделить то, что ты есть, и то, чем ты себя считаешь

5. Помолиться»

«только камни безлюдных пустынь могут быть самими собой»

«У соседки корова дохнет! Ура!»