Гнилушкина гать (СИ)

   Ждать было тяжело. Кирка, чтобы зря не ломать голову по поводу случившегося, заняла себя работой -- справилась с грибами, почистила курятник и маленький козий хлев, собрала опавшую листву. Но Тася все не возвращалась, и девочка, не придумав больше посильного занятия, присела на ступеньку крыльца. Пропал последний солнечный луч, и небо окончательно затянула осенняя серость. Время, похоже, вообще решило остановиться. Кира загрустила.

   Медленно покачиваясь, подошла Манька и, по своему обыкновению, уперла морду в бок девочки. Кира всхлипнула и обняла за шею свою единственную подругу.

   - С тетей Радой что-то случилось... а матушка Тасюта все не вернется, - сбивчиво объясняла она козе, а верная Манька терпеливо слушала человеческие тревоги.

   Так они и сидели, пока с неба не стал накрапывать мелкий, но частый дождик, отчего на улице стало совсем уж неуютно.

   - Ладно, - Кира выпустила из объятий козу.

   Она уже было пошла в дом, но вернулась и, ухватив Маньку за рога, потянула ту в избу. Старая коза отчаянно трясла головой и упиралась -- за долгие годы она прекрасно выучила, что заходить внутрь ей нельзя. Кирка тоже знала, что мать будет ругаться, но все равно настойчиво тянула животное за собой - ей сейчас так не хотелось оставаться одной в пустом доме. И в конце концов девчонке удалось подтащить козу к открытой двери.

   В сенях на расстеленной соломе лежал недавно собранный урожай яблок. Это обстоятельство оказалось решающим в противостоянии двух упрямиц. Почуяв манящий запах аппетитных фруктов, Манька перестала артачиться. Переступив за порог коза сразу же ухватила вкусное лакомство. Девочка не возражала против утраты пары яблок, но не более того, так что подтолкнула животное дальше, в комнату.

   Чадящий, едкий дым успел выйти из избы, и дом теперь был заполнен теплым сухим воздухом и тихим потрескиванием дров, не успевших еще прогореть. Кира постелила на широкой лавке лоскутное одеяло. Манька, дожевав последний кусок яблока, расположилась на полу, рядом с непутевой хозяйкой. Девочка успокоилась и задремала.

   Вдруг где-то вдалеке послышался шум. Низкий, глухой, тяжелый. Будто в Киркину сторону шел великан -- сделает несколько шагов и остановится, еще несколько шагов и снова стоит. Но с каждой минутой звук становился все громче, невидимый великан приближался! Сердце бешено заколотилось и девочка подскочила, едва не свалившись с лавки на пол. "Уснула!" - сообразила она, придя в себя. Кира выглянула в окно. Совсем стемнело. Дождь уже прекратился, а на ночном небе застыли редкие обрывки облаков, подсвеченные яркой луной.

   Колотушка несколько раз настойчиво ударила о доски.

   - Кира! Кирка! - звала Тася.

   Тлеющие в печи угольки давали мало света, но девчушке и этих крох было достаточно, чтобы хорошо ориентироваться в собственном доме. Так что, нацепив на бегу лапти и молнией пролетев дворик, уже через минуту она стояла у забора. Радуясь возвращению матери, Кирка скорехонько сняла засов с ворот.

   Тася держала под уздцы мельничью лошадь. Одного взгляда на лицо женщины хватило, чтобы девчушкина улыбка исчезла, -- такое оно было бледное и измученное. Мать опустила голову и, не обронив ни слова, завела лошадь во двор. Привязывать животное она не стала, просто отпустила поводья. Лошаденка и сама хорошо понимала, что ей следует ждать.

   - Матушка? - неуверенно окликнула все еще стоящая у ворот девочка. Но женщина не обернулась. Как-то тяжело, будто неся на плечах мешок зерна, она направилась к козьему загону.

   - Где она? - сухо спросила Тася.

   Прежде чем Кира сообразила, женщина уже развернулась и отправилась в дом.

   - Ой... - пискнула девчушка. Про Маньку-то она и забыла. Понурив голову, Кирка засеменила за матерью.

   Тася редко наказывала дочь, но сейчас женщина явно была не в духе. А девочке очень уж не хотелось отведать березовой каши. Может сказать, что Манька сама зашла в дом? Нехорошо так поступать, но... Она даже всхлипнула. Деревенские ребята только посмеялись бы над Киркиными страданиями. Конечно же надо все свалить на козу. Как иначе?

   Когда они зашли в дом, Манька приветственно заблеяла и сама пошла к старшей хозяйке.

   - Я не заметила, когда она пришла... - пробубнила девочка.

   Вопреки ожиданиям, мать не стала ругаться или кричать. Женщина остановилась в сенях и долго смотрела как старая коза, раскачиваясь из стороны в сторону, неуклюже пробиралась через дверные проемы на улицу. Оказавшись снаружи, животное подставило белесые бока лунному свету и вопросительно посмотрело на людей. Кирка замялась и робко глянула было на мать, но та уже зашла в комнату. В доме было довольно темно, но по движению силуэта девочка поняла, что женщина подошла к шкафчику, где хранились разнообразные склянки и туески, заполненные снадобьями и травяными смесями. Послышалось шуршание и звон потревоженных стекляшек. Когда женщина вновь оказалась в сенях, девочка заметила в ее руках длинный сверток.

   - В доме оставайся. Не выходи, - глухо сказала Тася, стараясь не смотреть на дочь.