Годы в Белом доме. Том 2

Садат теперь сделал более высокие ставки. 13 июля мы получили противоречивый сигнал через секретный канал. Подтверждалась готовность направить высокопоставленного представителя в Вашингтон, при условии наличия у нас чего-то нового, что мы могли бы предложить. В отсутствие каких-либо иных инициатив Каир не видел смысла во встречах. Отсюда вытекало, что, разумеется, мы можем получить высокопоставленного представителя очень простым способом, дав понять, что готовы изучать новые подходы.

Прежде чем мы смогли полностью оценить последствия этого двусмысленного послания, как взрыв прогремело заявление Садата, сделанное 18 июля 1972 года, о том, что он прервал миссию более 15 тысяч советских советников и экспертов в Египте. Они должны были быть выведены в течение недели; военные объекты и оборудование, установленные в Египте с 1967 года, должны были стать египетской собственностью.

Это решение стало полной неожиданностью для Вашингтона. (В тот день я был на пути в Париж на секретную встречу с северными вьетнамцами.) Разумеется, моя стратегия была направлена на то, чтобы побудить Каир снизить свою зависимость от Советского Союза. Я рассчитывал на то, что в какой-то момент на этом пути Садат был бы готов предложить в обмен на советский уход продвижение в отношениях с нами. Но, все еще находясь в затруднительном положении из-за своей недооценки египетского президента, я и не догадывался о том, что он решит вопрос одним великолепным жестом и без чьей-то помощи. Моей первой реакцией на услышанные новости была мысль, что он действовал импульсивно и лишился важного переговорного козыря без ничего взамен. Два дня спустя я приготовил более обширный и более продуманный анализ:

«Было очевидно в последние два месяца, что египтяне смирились с тем фактом, что будет мало дипломатического движения по арабо-израильской проблеме в этом году из-за выборов в США. …Несмотря на этот явно рациональный расчет, Садат столкнулся с дилеммой, связанной с тем, как избежать того, чтобы бездействие привело к постоянной заморозке данной ситуации. …Разочарование отсутствием продвижения в арабо-израильском вопросе было очень большим в Каире.

Встреча в верхах между США и СССР стала наглядным доказательством, что в этом году ничего не произойдет, и довела до наивысшего накала критику советской роли, которая имела место в Каире даже еще до встречи в верхах. Хейкал, влиятельный главный редактор газеты «Аль-Ахрам», который прошлым летом ратовал за переговоры с США по вопросу о промежуточном урегулировании, начал в апреле серию публичных дебатов относительно советско-египетских отношений…»

К тому времени я пришел к выводу о том, что решение Садата едва ли было таким уж скоропалительным, как я думал с самого начала. Я отметил, что Садат прямо отверг любые ограничения на использование вооружения, поставленного Советами. Я предположил, что это заявление «вполне может относиться к вероятному факту того, что присутствие советских советников в египетских подразделениях могло служить тормозом для египетских наступательных действий». В моей общей оценке в качестве итога были предложены четыре мотива действий Садата, одним из которых было желание улучшить военные возможности на следующий год (то есть на 1973 год):