Годы в Белом доме. Том 2

«Важно также, чтобы Нгуен Ван Тхиеу понял, что в такой острый момент, с которым мы столкнулись, его изменившийся подход к переговорам может оказать большое влияние на стратегию Ханоя. Если Тхиеу на самом деле беспокоится о том, что мы преждевременно достигаем урегулирования, он должен понимать, что появление расхождений между Вашингтоном и Сайгоном может иметь практические последствия в оказании влияния на Ханой по достижению скорейшего урегулирования на секретных переговорах, для того, чтобы воспользоваться тем, что они, наверное, рассматривают как раскол между США и правительством Вьетнама, и вытекающий политический хаос в Сайгоне. Это разрушило бы тщательно спланированные ходы, которые мы пытаемся не нарушить. Наша стратегия на данный момент состоит в том, чтобы добиться дальнейших сдвигов в позиции Ханоя и сохранить видимость конструктивной активности в Париже при продолжении применения максимума военного давления. В силу этого существенно важно, чтобы Нгуен Ван Тхиеу оставался тесно связанным с нами, так, чтобы мы могли продемонстрировать нашу солидарность Ханою».

Для встречи 26–27 сентября северные вьетнамцы, чувствующие себя немного неловко из-за вины за раскрытие места встречи на рю Дарте, нашли новое место. Чтобы добраться туда, нам потребовалось следовать по маршруту, явно предназначенному для воспоминания из прошлого, настоящего и будущего страны-хозяйки Франции. Мы ехали на юго-запад от Парижа через Булонский лес, ипподром Лоншан, затем мы объехали монумент, отмечающий маршрут освобождения Парижа генералом Леклерком в 1944 году, пересекли перекресток в Пти-Кламар, где де Голль избежал попытки покушения в 1962 году, и проехали центр ядерных исследований в Сакле. В небольшом спокойном провинциальном городке Жиф-сюр-Иветт в доме № 108 по авеню генерала Леклерка за высоким зеленым деревянным забором в саду стоял выбеленный дом. Это было наше новое место встреч. Мы перешли к более приятному и живописному месту.

Северные вьетнамцы не захотели сказать, как они нашли этот дом, только сообщили, что он был сдан им в аренду «друзьями». Оказалось, что «друзьями» была Французская коммунистическая партия. Он был жилищем и студией художника-кубиста Фернана Леже, который был членом партии или попутчиком и умер в 1955 году, завещав свой дом партии в знак благодарности. Так оказавшись некстати среди ярких репродукций (и, вероятно, некоторых оригиналов) абстрактной живописи и гобеленов Леже, мы начали решающий раунд все более и более конкретных переговоров, направленных на прекращение войны. Наше новое место обитания оставалось никем не потревоженным еще два месяца до того, как после моей пресс-конференции 26 октября с рефреном «скоро наступит мир» журналисты всего мира не устроили массированную погоню, от которой невозможно было скрыться, когда мы вернулись в Жиф-сюр-Иветт в конце ноября.