Годы в Белом доме. Том 2

Хэйг, исходя из реакции Нгуен Ван Тхиеу, пришел к выводу, что Тхиеу успокоился после сделанных заверений. (Казалось, что Тхиеу ожидает, что мы снова попросим его дать обещание уйти в отставку перед новыми выборами.) Хэйг сообщил, что умонастроение Тхиеу было настолько конструктивным, насколько мы и рассчитывали, и что он будет «склонен к сотрудничеству даже намного больше, чем мы могли ожидать на самом деле».

Что будет на самом деле, он узнал уже совсем скоро. Его запланированная встреча с Нгуен Ван Тхиеу на 3 октября была неожиданно отменена. Тем временем Никсон встретился с Громыко в Кэмп-Дэвиде 2 октября. Под впечатлением от оптимистического доклада Хэйга Никсон сказал Громыко, что мы сделаем окончательное предложение на встрече 8 октября. Если оно будет отвергнуто, дальнейших переговоров не будет во время выборной кампании. А после выборов мы прибегнем к «иным методам».

4 октября Нгуен Ван Тхиеу устроил очередной сюрприз. Он предстал перед Хэйгом со всем Советом национальной безопасности и остро нападал почти на каждый аспект американского предложения, включая те, которые он поддерживал с давних времен. Он отказался обсуждать какие-либо варианты, которые мы для него выдвинули. В какие-то моменты Тхиеу даже расплакался. (Мне пришлось столкнуться с аналогичным явлением менее чем через три недели спустя.) Хэйг сообщал:

«Мы только что завершили встречу, которая продлилась три часа 50 минут, с президентом Нгуен Ван Тхиеу и его Советом национальной безопасности, включающим вице-президента Чан Ван Хыонга, премьер-министра Чан Тхиен Кхиема, министра иностранных дел Чан Ван Лама, помощника по вопросам внешней политики Нгуен Пху Дыка и специального помощника Хоанг Дык Ня. Банкеру и мне было вполне очевидно, когда мы приближались к президентскому дворцу, что конфронтации нам не избежать. Дорожное движение явно было остановлено на какое-то время, и, когда мы вошли во дворец, ощущалась атмосфера кризиса. Когда Банкера и меня пригласили в кабинет президента, нас вместо этого повели прямо в зал заседаний, в котором ожидал Совет национальной безопасности. Нгуен Ван Тхиеу объявил о заседании на вьетнамском языке, а Ня стоял у доски и выступал в качестве переводчика. …С самого начала было ясно, что перед нами прочная, объединенная оппозиция правительства Вьетнама, выступающая против ответных предложений США».

Реакция Никсона была, как он вспоминает в своих мемуарах, далека от симпатии к Нгуен Ван Тхиеу[130]. Утром 4 октября Никсон сказал мне, что Хэйг совершил ошибку, вернувшись домой, как это планировалось всегда; ему следовало бы остаться и поработать с Нгуен Ван Тхиеу. Банкеру следовало бы провести еще один разговор с Тхиеу начистоту. Его следовало бы заставить понять, что Никсон совершенно не хочет, чтобы его ставили в такую невыносимую позицию. Никсон уполномочил меня продолжить встречу 8 октября, утешая себя тем, что Ханой, по всей вероятности, так или иначе, отклонит наши предложения. Как во время кризиса в Сьенфуэгосе, он хотел все попридержать и перенести на период после выборов. «И мы просто собираемся порвать с ним [Тхиеу] после выборов, я могу себе это представить. Знаешь, если он будет таким неблагоразумным, я имею в виду, что хвост не командует собакой здесь». Я предупредил Никсона о том, что существует вероятность 50 на 50, что Ханой, в конце концов, примет наше предложение от 15 сентября (фактически сочетание наших предложений, выдвигавшихся еще год и четыре месяца назад). Я полагал, что это было бы самой лучшей возможностью, которая у нас есть: «Мы не сможем улучшить положение еще одним годом бомбардировок». Никсон сказал, что согласен с этим. Я повторил свою точку зрения на такую стратегию: сейчас «часы работают на северных вьетнамцев». Я поинтересовался вслух, не хочет ли Нгуен Ван Тхиеу на самом деле, чтобы, оказывая на него давление, мы несли за все ответственность.