Годы в Белом доме. Том 2

На следующий день, 11 октября, мы продолжили работу, пустившись (хотя этого не поняли в то время) в продолжительное заседание, которое продлилось 16 часов, с 9.50 утра до двух часов следующей ночи. Стенограмма этого заседания была отпечатана на 122 страницах. Надежда и самоотверженность, охватившие каждого члена нашей делегации, проявились у Ирен Дерус, которая делала стенографические записи в течение всей встречи. Она отклонила предложения освободить ее, частично потому, что встреча, казалось постоянно, вот-вот закончится, когда неожиданно возникал какой-то новый вопрос, но вернее всего потому, что хотела участвовать в историческом событии окончания Вьетнамской войны.

Нет никакого смысла перечислять все пертурбации, возникавшие во время этих обстоятельных переговоров. Обстановка отдавала каким-то оттенком сюрреализма. Окруженные абстрактными картинами, мы обсуждали два проекта пункт за пунктом. Когда возникало разногласие, две делегации совещались с тем, чтобы изучить возможность предложения какой-то альтернативной формулировки. Вариант потом печатали и переводили. Во время ожидания Ле Дык Тхо и я часто о чем-то беседовали. Я всю вину за тупиковые ситуации возлагал на Суан Тхюи, которого предложил выгнать из комнаты. Ле Дык Тхо грозился отнять у меня кафедру в Гарварде, если я не буду более здравомыслящим (его угроза оказалась более значимой, чем моя). Неуклюжие шутки не могли скрыть ни напряженности, ни возбужденности, осознания нами своей ответственности и надежды на то, что мы наконец-то достигнем труднодостижимой цели, которой добивались с надеждой и в мучениях все эти годы.

Мы быстро договорились по прекращению огня, американскому выводу войск в течение двух месяцев и одновременном освобождении пленных. Нашей принципиальной целью было убрать в политических условиях любые сохранившиеся признаки коалиционного правительства и сформулировать остаточные политические обязательства обеих сторон таким образом, чтобы невозможность их выполнения не дала Ханою повода для возобновления враждебных действий. В силу этого мы изменили положение Ханоя о том, что две южновьетнамские стороны должны договориться о политическом урегулировании в течение трех месяцев в более слабую формулировку – «сделают все возможное» для достижения урегулирования – трансформировав объективное обязательство в субъективное обещание предпринимать усилие. Мы добавили принцип единогласия. «Администрация национального согласия», бывшее коалиционное правительство была размыта и превратилась в неопределенный орган, близко напоминающий нашу избирательную комиссию, названа (после объединения предложенных двумя сторонами названий) «Национальным советом национального примирения и согласия» (политический параграф в проекте Ле Дык Тхо от 8 октября и окончательный результат приведены в Приложении.)⁷ Позже я так охарактеризовал политические условия на встрече в Сайгоне с Нгуен Ван Тхиеу и его советниками 19 октября: