Годы в Белом доме. Том 2

Но на следующий день, 27 октября, рупор Северного Вьетнама в Париже Нгуен Тхань Ле, кажется, пошел на попятную. Он сказал представителям прессы, что Ле Дык Тхо и Суан Тхюи примут меня снова, только если Соединенные Штаты готовы подписать октябрьское соглашение: «Если датой подписания будет 31-е, то, если 30 октября Киссинджер захочет встретиться с Ле Дык Тхо или Суан Тхюи, чтобы выпить шампанского в ожидании подписания, я полагаю, что реакция будет позитивной». Вместо «мир близок» Нгуен Тхань Ле предложил «мир на кончике пера». Мы отреагировали вместо этого на ноту Ханоя предыдущего дня, подтвердив свое предложение провести окончательные переговоры и пообещав полное прекращение бомбардировок через двое суток после урегулирования. Я направил копию китайцам.

Затем пришла советская нота, в которой Соединенные Штаты в мягкой форме обвинялись в отходе от согласованного графика и имелось в виду, что расхождения с Нгуен Ван Тхиеу могли бы быть улажены (Москва, конечно, имела опыт серьезных разногласий с правительствами стран, в которых дислоцировалась Красная армия). Мы подготовили ответ от имени Никсона (он проводил избирательную кампанию в Кентукки), подтвердив наше основное предложение и попросив Москву о помощи в деле возобновления переговоров. Мои сотрудники и я продемонстрировали, что выучили более удачные формулировки за 24 часа, прошедшие после моей пресс-конференции: в письме Никсона Брежневу говорилось о том, что цель достижения мира, безусловно, «вполне достижима».

И тут мы услышали информацию от Нгуен Ван Тхиеу. 28 октября в пространном и жалостливом меморандуме от Хоанг Дык Ня были отмечены расхождения между радиопередачей Ханоя и моей пресс-конференцией, с одной стороны, и, с другой, с тем, что было сказано Сайгону. В меморандуме утверждалось «удивление» в связи с разными сроками и графиками, раскрытыми Ханоем. (На самом деле Нгуен Ван Тхиеу знал очень хорошо о моих намерениях лететь из Сайгона в Ханой, это был план, отмененный тогда, когда он отверг все соглашение.) Пока Хоанг Дык Ня этим занимался, он повторял возражения Сайгона в связи с фразой «административная структура», которая, по его утверждениям, доказывала, что совет национального примирения и согласия был «завуалированным коалиционным правительством». Мы узнали, что Нгуен Ван Тхиеу разослал своих эмиссаров к нашим другим азиатским союзникам, чтобы изложить свои возражения в отношении соглашения. В результате возникло еще одно письмо от Никсона Тхиеу, в составлении которого президент принял личное участие. Никсон отважно указал, что моя пресс-конференция 26 октября отражала его собственные взгляды. Он подчеркнул, что не изменит курс после выборов:

«Точно так, как наше единство является важным фактором успеха, который до сих пор сопутствовал нам в ведении военных действий, оно также будет самой лучшей гарантией будущих успехов в ситуации, когда борьба будет продолжаться больше по политической линии. Если заметное движение в сторону расхождений между нами двумя будет продолжаться, то какой бы важной ни была основа поддержки со стороны США Вам и Вашему правительству, она будет разрушена. В этом отношении высказывания Вашего министра иностранных дел о том, что США ведут переговоры о капитуляции, не только наносят вред, но и являются несправедливыми и неверными.

Вы можете быть уверены в том, что мои решения в отношении финального характера мирного урегулирования никоим образом не мотивированы выборами в Соединенных Штатах, и Вам не следует питать иллюзии, что моя политика в связи с желательностью достижения скорейшего мира изменится после выборов».

В тот же самый день я добился, чтобы Билл Салливан продолжил работу над подготовкой технических протоколов по выполнению базовых соглашений. Я также попросил Хэйга направить директиву в Пентагон, чтобы там подготовились к перевозке важных материалов военного назначения, если операция «Повышение плюс» (наращивание запасов у Сайгона) будет возобновлена. (Я притормозил эти перевозки в Сайгон после того, как Нгуен Ван Тхиеу отклонил соглашение.)