Читаем Голос блокадного Ленинграда полностью

Когда испытание злоесомкнулось на жизни кольцом,мне встретилась женщина-воинс упрямым и скорбным лицом.Не слава ее овевала,но гнев, клевета и печаль.И снят был ремень, и отнялиее боевую медаль.Была в ней такая суровость,и нежность, и простота,что сердце согрела мне сновабессмертная наша мечта.Никто никогда не узнает,о чем говорили мы с ней.Но видеть хочу, умирая,ее у постели моей.Пусть в очи померкшие глянет,сурова, нежна и проста.Пусть Ангелом Смерти предстанетбессмертная наша Мечта.

1939

<p>" Придешь, как приходят слепые: "</p>Придешь, как приходят слепые:на ощупь стукнешь, слегка.Лицо потемнело от пыли,впадины       на висках.Сама я открою дверии крикну, смиряя дрожь:— Я верю тебе, я верю!Я знала, что ты придешь!

1939

<p>Наш дом</p>

…Сквозь дикий рай

твоей земли родной

А. Пушкин
IО, бесприютные рассветыв степных колхозах незнакомых!Проснешься утром — кто ты? где ты?Как будто дома — и не дома……Блуждали полночью в пустыне,тропинку щупая огнями.Нас было четверо в машине,и караван столкнулся с нами.Он в темноте возник внезапно.Вожак в коротком разговоресказал, что путь — на юго-запад,везут поклажу — новый город.Он не рожден еще. Но имяего известно. Он далеко.Путями жгучими, глухимиони идут к нему с востока.И в плоских ящиках с соломойстекло поблескивало, гвозди…Мы будем в городе как дома,его хозяева и гости.В том самом городе, которыйеще в мечте, еще в дороге,и мы узнаем этот городпо сердца радостной тревоге.Мы вспомним ночь, пески, круженьепод небом грозным и весомыми утреннее пробужденьев степном колхозе незнакомом.IIО, сонное мычанье стада,акаций лепет, шум потока!О, неги полная прохлада,младенческий огонь востока!Поет арба, картавит гравий,топочет мирно гурт овечий,ковыль, росой повит, играетна плоскогорьях Семиречья.…Да, бытие совсем иное!Да, ты влечешь меня всегданеобозримой новизноюлюдей, обычаев, труда.Так я бездомница? Бродяга?Листка дубового бедней?Нет, к неизведанному тягавсего правдивей и сильней.Нет, жажда вновь и вновь сначаламучительную жизнь начать —мое бесстрашье означает.Оно — бессмертия печать…III
Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия