Голос моря

Шаги в непроглядной темноте ночи, будто морские джинны, покинули привычную среду обитания и отправились на поиски по земле, решив, что раз не могут призвать Аяану песнями, то сделают это с помощью заколдованных сновидений, где они рыдали до тех пор, пока горе не покрывало ее лицо слезами. Щеки всегда теперь были мокрыми при пробуждении.

Последние новости с острова Пате: Мухиддин все еще не вернулся.

Дождь. Гроза разразилась в полночь.

Аяана выскользнула из класса в десять утра и спустилась по пожарной лестнице, чтобы попасть к воротам на пляж Байчэн и добраться до моря, куда ей запретили ходить – для собственной же безопасности, по заверениям психолога. Там протиснулась через ограду и устремилась по боковой дорожке вдоль гниющего причала, пока не оказалась на каменистом берегу, где чуть не упала на мокрых водорослях, но успела поймать равновесие и запрыгала с валуна на валун, позволяя морским брызгам окатывать волосы, тело, одежду и наполнять душу. Затем остановилась и посмотрела вдаль. Серо-стальные волны качали большую мертвую птицу.

В небе кружили чайки. Аяана запрокинула лицо вверх, следя за их танцем, их узорами, взлетами и падениями, потом подняла руки и вытянула их над водой, ожидая покалывания в кончиках пальцев как знака, что Мухиддин услышал крики из самой глубины сердца дочери.

Ничего.

Ничего.

Аяана вернулась в университет вымокшая, дрожащая, молчаливая, оставляя за собой след песка с пляжа.

Из общежития она позвонила матери, которая сразу же ответила «нет» на невысказанный вопрос.

– Прошлой ночью я слышала зов джиннов, – прошептала Аяана.

– Не откликайся, – резко сказала Мунира.

Вскоре по почте пришла еще одна посылка. Внутри оказалась белая лакированная ваза с небесно-голубыми вкраплениями, которые создавали ощущение объема. Грубоватая поверхность заставляла нервные окончания на коже вспыхивать, поэтому Аяана прикасалась к сосуду снова и снова – то ладонями, то тыльной стороной руки, то щекой. Новый подарок источал насыщенный запах темной земли.

85

Дверь в комнату Аяаны раскачивалась на петлях от ветра, проникшего через большие открытые окна и теперь гулявшего по коридору. Воров здесь не водилось, потому что преступления в университете карались лишь немногим милосерднее, чем расстрел. Исключение считалось самым мягким наказанием. Поэтому она не встревожилась, обнаружив дверь и окна распахнутыми. Может, сама забыла запереть?

Осколки.

Обе вазы лежали грудой обломков на полу.

Ветер не мог собрать разбитые фрагменты в одну кучу. Именно это зрелище вывело Аяану из себя. Слезы, запертые между сердцем и разумом, казалось, просочились сквозь прерывистое дыхание. Безумие. Гнев. Никогда! Крик исходил из самых глубин ее естества, пока она опустошала рюкзак и складывала в него осколки, раня ладони об острые края. Затем девушка бросилась в кладовку, разыскала адрес на упаковке посылки, переписала его, пылая яростью, осторожно завернула в оберточную бумагу обломки, чтобы защитить их. В глазах зажегся опасный огонек.

Еще до рассвета Аяана покинула общежитие, движимая лишь одной целью. Содержимое рюкзака побрякивало при каждом шаге. Внутри лежали разбитые фрагменты обеих ваз, кошелек, блокнот с адресом, бутылка с водой, нижнее белье и запасная футболка. Девушка отправилась в путешествие, подгоняемая гневом. Никогда! Она стояла на платформе северного вокзала Сямыня в ожидании скоростного экспресса, не имея никакого плана, не считая желания отыскать гончара.

86

Kusi huleta mvua.

Южные муссоны приносят с собой дожди

Поезд мчался в северо-восточном направлении через огромные расстояния, проносясь мимо городов, которые походили друг на друга, точно отражения. Вид из окна. На переднем плане бетонные однотипные коробки заслоняли небо, а между ними стлались смог и туман. Сзади все расплывалось, словно на самом деле ничего не двигалось, ничего не менялось.

Аяана сидела в большом красном кресле внутри стремительно летящего вагона, скрытая от окружающего мира. Теперь у нее было время дотянуться до Мухиддина. Она прижала ладони к стеклу в бешено мчащемся, поскрипывающем поезде, пока на коленях лежал рюкзак с глиняными осколками. Океан проглядывал урывками, будто тоже оказался разбит на удобные кусочки.

Коричневые утесы, серые пики гор. Внизу – еще один город, еще один мост, еще один район, где на плоских экранах рекламировали все доступные человечеству удобства. Пассажиры на соседних местах прихлебывали из мисок еду, читая книги в телефоне или отгораживаясь от остальных с помощью наушников. Громкий голос объявлял остановки, предупреждал об отправлении и просил не покидать поезд на полном ходу. Через окно было видно, как набирающий скорость экспресс пытается обогнать стая диких гусей. Аяана сосредоточила на них взгляд, чтобы не замечать опухоль на земле в форме нового каменного города.