Голос моря

Скромный розовый костюм, туфли с открытыми носами и собранные в пучок волосы придавали студентке чинный и благопристойный вид. Камуфляж. Она направилась в кабинет администрации университета и, прождав час, наконец попала к женщине с жестко остриженными черными локонами, похожей на супергероиню из одного аниме. Эта суровая чиновница прочитала целую лекцию о том, что внезапный отъезд вызвал сильное неудовольствие всего педагогического состава и администрации университета, после чего отвела девушку к другому кабинету, где та прождала еще два часа, сидя в благопристойном молчании со скромно опущенной головой. Наконец появился несущий за пребывание в Китае Потомка чиновник и пригласил студентку внутрь.

Она вошла в помещение, сутулясь, всем видом выражая раскаяние, и принялась оправдываться на самом близком к идеалу мандаринском, какой только сумела подготовить, репетируя речь:

– Приношу искренние извинения за причиненные неудобства. Мне не следовало думать лишь о себе, однако глубочайшее горе требовало выхода, иначе взорвало бы меня изнутри. – Она осеклась, подумав, не слишком ли экспрессивное слово «взорвало», однако продолжила: – Мне требовалась помощь, однако в погоне за призраком моего отца я навлекла позор на вас, моих уважаемых опекунов. Умоляю простить меня. – Пожалуй, призрак отца тоже не следовало упоминать, чтобы ее не отправили на обследование у психиатра. – Я отчаянно хотела взглянуть на другое море.

Последняя фраза была чистой правдой. Слова застряли в горле. Аяана замолчала, опустила глаза и начала считать плитки белого и неприятно-бежевого оттенка с узором под мрамор, краем уха слушая подробную лекцию о важности поддержания установленного порядка, процедур, о манерах и хорошем поведении, а также о позоре, который неорганизованный человек может навлечь на свою страну. Мысли девушки витали далеко, рядом с маяком и выглядывавшим из окна Лай Цзинем.

В конце концов лекция завершилась. В кабинете воцарилась тишина.

– Позволите сказать? – спросила Аяана и после кивка собеседника заверила: – Теперь я готова работать в три раза усерднее и завершить обучение в течение года. – Ответственный за нее чиновник никак не отреагировал. Тогда она начала: – Потомок…

Сил продолжать не было. Весь этот эксперимент по объединению двух наций оказался выматывающим. Бюрократический аппарат, приведший Аяану в Китай, уже проложил другой путь к символическому союзу, нашел новые свидетельства общих корней с Африкой: археологические экспедиции, культурное сотрудничество, совместные промышленные проекты, миграция и соблазнительные предложения по займам.

– Постарайся сдать экзамены хорошо, – вздохнул чиновник. Студентка кивнула, зная, что сумеет выполнить обещание. – Xuexi jinbu – «удачной учебы», – добавил он.

Аяана снова кивнула, вышла и поспешила прочь, как только за ней захлопнулась дверь.

Когда девушка ворвалась в комнату, сердце колотилось в груди как бешеное. Позднее, укрытая одеялом, потными руками Аяана решилась набрать номер матери.

– Дочка! – воскликнула Мунира.

– Привет. – Пауза. – Есть новости?

– Нет.

– Мам?

– Да?

– Кто мой отец? Который по крови? – Воцарилось молчание, вобравшее в себя всю тишину мира. Обеих собеседниц сотрясала дрожь. – Мне нужно знать, – добавила Аяана отчаянно, но не добилась ответа и тогда крикнула: – Этот вопрос как дыра внутри меня. Я смотрю на каждого мужчину и гадаю…

– Я не знаю, – тихо произнесла Мунира. Аяана ждала, сжимая вспотевшие ладони в кулаки, слыша отголоски собственных слов: «Я не знаю». – Разве Мухиддина, которого ты выбрала сама, недостаточно? Разве не стал он тебе отцом?

– Нет, – слабо прошептала Аяана.

– Лулу, эти вопросы как пожирающие изнутри призраки, – всхлипнула Мунира, стоя на коленях в новом доме на Пембе.

– Я живу с ними с самого детства! – воскликнула дочь. – Живу в их тени.

– Что с тобой произошло? – после паузы обеспокоенно уточнила мать. – Почему? Почему сейчас?

– Я спрашивала и раньше.

На Пембе, возле моря, Мунира сидела на коленях. Плач младенца в доме привлек ее внимание, и она подняла голову, прислушиваясь. Помедлила. Но этот звук послужил знаком, вдохновением произнести следующие слова:

– Zamani za kale – «когда-то давным-давно», – голос оборвался. Мунира начала заново. – Жила-была на свете девушка. И считала она, что любой встречный будет обожать ее без памяти. Мнила себя королевой истории и думала, что каждая сказка написана лишь для нее одной… – Она заплакала, но продолжила: – Вообразила, что может покинуть Пате и отправиться в Англию, Парагвай, Италию, Иран… куда душа пожелает… – Аяана внимала, затаив дыхание. – Девушка эта была самой красивой на острове и во всех ближайших морях, – со слезами проговорила Мунира. – Ею восхищались. Ей завидовали. И тогда пожелала она в гордыне своей себе в пару зачарованного принца, достойного ее, который увез бы ее с маленького клочка суши. – Душераздирающий вздох.

На несколько секунд Аяана вновь услышала шелест листьев на родном острове, увидела перед глазами нависавшие тени, почувствовала ритм своего моря.