Голос моря

Три дня спустя куратор галереи звонил по телефону ее владелице с сообщением, что один иностранец хочет приобрести самый дорогой предмет коллекции – тот самый триптих. Еще через четыре дня неестественно высокая женщина в облегающем черном дизайнерском платье и дорогих туфлях на высоких каблуках, инкрустированных бриллиантами, вернулась из Австралии и процокала по полам галереи, которой владела, чтобы лично встретиться с покупателем триптиха. Выписанный чек уже прошел проверку и получил подтверждение из банка. Сам клиент вскоре тоже появился в закрытом для посетителей помещении, хотя и раньше оговоренного времени. Для почетного гостя устроили частный показ коллекции.

Темноволосый мужчина с тяжелым взглядом из-под полуприкрытых век, облаченный в костюм от «Хьюго Босс» – владелица галереи всегда обращала внимание на такие детали, – оказался немногословным. Темные очки бросали тень на скулы. Сделанные на заказ наручные часы были из платины. Женщина внимательно посмотрела на богатого, привлекательного покупателя и жеманно улыбнулась. Ассистенты и куратор галереи топтались рядом.

– Чек прошел? – растягивая слова, спросил мужчина.

– Да, сэр.

– Значит, эти произведения теперь принадлежат мне?

– Да, сэр.

– Отлично. – Он подошел к триптиху и провел по контурам сосудов кончиками пальцев. – Великолепная работа.

– Сэр, есть ли пожелания, каким образом отправить их вам?

Покупатель поднял один из трех предметов и бросил его на пол. Керамическое изделие разбилось. Куратор галереи вскрикнул и подбежал к обломкам, но Корай остановил его, выставив ладонь в предупреждающем жесте и смерив суровым взглядом. Вскоре к первой груде осколков присоединились вторая и третья.

Владелица галереи подошла к изучавшему дело своих рук мужчине и протянула ему визитную карточку:

– Поужинаем?

Корай посмотрел на собеседницу, приподнял бровь и улыбнулся. Затем взял визитку и в сопровождении женщины направился к выходу, однако задержался возле сбившихся в кучку сотрудников галереи и положил руку на плечо рыдавшему мужчине.

– Вы куратор? – В ответ на поклон собеседника Корай на сносном китайском литературном языке сказал: – Передайте послание человеку, изготовившему вот это, – кивок на три груды обломков, – что не следует заходить на чужую территорию. Те моря и все, что в них содержится… Нарушители границ частной собственности будут разгромлены.

Куратор снова поклонился, но это не удовлетворило покупателя.

– Повторите мое послание.

Несколько раз работник галереи запинался и путал слова, но наконец правильно произнес сказанное, подчиняясь властным кивкам владелицы. Корай одобрительно потрепал его по плечу, обернулся, поцеловал женщину в щеку и зашагал прочь, насвистывая мелодию из раздражающей, но прилипчивой корейской поп-песни.

Владелица галереи отправила Лай Цзиню оговоренную долю от продажи, не проинформировав о постигшей его работы судьбе, после чего призвала подчиненных хранить молчание о происшествии под страхом смерти.

Спустя несколько месяцев Лай Цзиня посетили восемь лицемерных чиновников, которые кружили рядом, как почуявшие добычу падальщики, размахивая чертежами и заявляя, что маяк, остров и вся прилегающая территория принадлежат им. Показывали проекты нового отеля.

Лай Цзинь остановил гончарный круг, вытер руки и только потом обернулся, чтобы посмотреть в глаза слугам народа. Разлука с привычным местом и родной страной требовала времени. Он ожидал этого. Снаружи удовлетворенно крякали утки.

Лай Цзинь стряхнул засохшие частички глины с рук и одежды, вспомнив воробьев, которые вернулись весной и обнаружили разоренные гнезда, затем посмотрел в окно на затянутый туманной дымкой горизонт, чтобы отвлечься от болтовни чиновников.

– Вначале был… – Оглянулся. – События отбрасывают длинные тени, – так было сказано. – Воды? – предложил гончар незваным гостям, пытаясь проявить вежливость.

Позднее он наблюдал, как один из явившихся выселить его мужчин ставит жирный крест на маяке от имени нации.

После визита чиновников Лай Цзинь провел ночь за изучением старого компаса, подаренного ему Аяаной в поисках направления. В поисках севера.

В течение следующего месяца бывший капитан, бывший гончар собрал все свои вещи в восемь коробок, сделал серебряный браслет с полой серединой, куда поместил оставленную девушкой каллиграфию басмалы, и попробовал прогнать удивленных и возмущенных таким поведением уток. Те уковыляли прочь, но потом вернулись стаей.

– Всем покинуть корабль, – скомандовал Лай Цзинь птицам, земле, маяку и морю.

И уехал в Гонконг.

Потребовалось более трех месяцев, чтобы избавиться от большей части своего имущества и наметить новый пункт назначения.

92

Kilichomo baharini, kakingojee ufukoni.

То, что находится в море, рано или поздно выносит на берег