Голос моря

– Твой отец отправился в море, потому что отчаянно мечтал о чуде. И Мзи Китвану тоже. Они сидели вон там, когда приняли это решение. – Он указал на место неподалеку, затем повернулся к плещущим волнам, прищурился. – Bahari usichungue, utajitia wahaka, – процитировал слова старой песни о таинственном море. – Но они не вернулись. – Тишина. Оба посмотрели на подернутую серебряной дымкой водную гладь. – Я искал их. – Пауза. – Расспрашивал ветра, но не получил ответа. Пришлось звонить твоей матери и сообщать новости. Ужасный был день.

Мехди уставился под ноги. По радио начали передавать информацию о приливах. Высшая отметка в этот день ожидалась в тысяча девятьсот сорок семь часов[28].

Аяана сидела рядом с деревяшкой Мухиддина, перебирая в руках порванный парус, который зашивал Мзи Китвана до того, как исчез. Нашла толстую иглу, чтобы закончить работу.

Мехди некоторое время наблюдал за девушкой, изучая ее склоненную голову, ее лицо с оставленными жизнью отметинами, короткие волосы, необычную красоту. Потом перевел взгляд на порванный парус и большую иглу в тонких пальцах, но ничего не сказал. Как ничего не сказал и когда Аяана вернулась на следующий день, чтобы задержаться до вечера.

Владельцы лодки были родом с Унгуджи. Мехди успокоил себя, что они никогда не узнают, кто именно работал над починкой паруса. При этой мысли губы сами собой растянулись в лукавой улыбке. Сам корабел всегда получал удовольствие от компании Аяаны.

– Мы будем продолжать искать, – пообещал он ей. – Пока не узнаем наверняка. Даже после того, как умрем.

Девушка не отрывалась от работы, вспоминая слова из записки: «Твой настоящий отец, Мухиддин». Слезы капали на парус.

95

Рыбацкие лодки мигрантов из других портов пристали к берегу Пате, чтобы переждать быстро приближавшийся шторм. Как и многие другие жители острова, Аяана явилась, чтобы послушать истории о других морях. Отголоски тех же самых жалоб: косяки рыб пропали или уплыли из-за опустошающих воды траулеров из хищных стран, власти не отвечают на запросы, ностальгия по временам пиратов с Сомали – героям, которые отпугнули жадных чужаков и восстановили приток марлинов.

Аяана потом расспросила заезжих рыбаков, не слышали ли они о моряке по имени Млинготи, но получила отрицательный ответ. Хотя два года назад поговаривали об одном мужчине с этим именем, который имел связи с пиратами. Те искали и хотели задержать корабль с названием «Вирсавия», если тот когда-либо приблизится к берегам Восточной Африки. Всем знакомым тоже рекомендовали поместить людей с этого судна в самые отдаленные места с минимальной оплатой на самый длительный срок.

Больше рыбаки не смогли ничего припомнить о моряке с именем Млинготи. Эта новость бальзамом пролилась на душу Аяаны, служа весточкой о попытках отца защитить дочь от всех ее страхов. Ва Машрик вряд ли когда-то сумеет вновь приблизиться к здешним берегам.

Через две недели Аяана отправилась в Найроби, замечая вьющуюся вдоль бесплодных пейзажей железную дорогу, построенную по стандартам Китая, и читая на огромных плакатах вдохновляющие воззвания: «Сегодня – работник низкой квалификации, а завтра – главный инженер». Имя потомка двух наций внесли в списки посетителей на раннее утро в посольстве Китайской Народной Республики на территории Республики Кения. Объявления на воротах гласили: «Семинар по расширению сотрудничества».

Завернутый в красную бумагу подарок, который несла Аяана в своей большой фиолетовой сумке, просканировали при входе, после чего девушку проводили в кабинет советника по культуре и образованию. Две минуты спустя в помещение вплыла Шу Руолан в кожаных туфлях.

Аяана вскочила, обеими руками протянула ей подарок: зеленый с белым платок лесо с вышитой на нем фразой: Elimu ni kama bahari, haina kuta wala dari, и произнесла:

– Се се нин – «спасибо».

– Бу ке ци, – после секундного колебания Шу Руолан приняла подарок и пожала протянутую Аяаной правую руку.

– Се се нин, – повторила девушка, затем склонила голову и покинула кабинет.

Наставница Руолан наблюдала за бывшей ученицей, пока та не оказалась за воротами посольства, затем небрежно открыла подарок, внимательно изучила цвета ткани и вышивку, про себя переведя надпись: «Знание – это безбрежный океан без стен и крыши».

Ученик должен уважать наставника.

96

Usiku mwaka.

Ночь равна году

Судьбы. Дети, следующее поколение жителей острова, прибежали в мастерскую Мехди, разыскивая Аяану, которая помогала ему, натянув на себя запачканную спецодежду, и хором закричали:

– Би Аяана!

Девушка выключила резак по металлу и подняла ржавый щиток, чтобы выслушать маленьких гонцов, а узнав новость, сорвалась с места на полной скорости так, что дети не поспевали, и вскоре уже увидела его, гиганта. Время смягчило его черты, он выглядел спокойным и неподвижным. Рядом стоял огромный предмет, завернутый в зеленую парусину. Помимо этого, из багажа имелась только простая сумка из черной кожи.