Голос моря

– Святая простота, – пробормотал мужчина, взял ее за руку и повернул ладонью вверх, после чего мягко произнес: – Значит, вот и она. Маленькая мученица во имя Божьей веры. Избранная. Такая теплая, такая красивая. Хорошая, умная девочка, угодная высшим силам.

Подбородок Аяаны задрожал, из глаз потекли слезы. Она и сама не знала, почему вдруг стало так грустно. Не получалось даже шевельнуться. Затем порыв ветра бросил соленые брызги в лицо, и она высвободила руку из чужой хватки, внезапно ощутив тревогу. Но чужак уже исчез.

Однако с тех пор он каким-то непостижимым образом всегда знал, где найти девочку, когда она оставалась одна, и подходил заговорить, с улыбкой приветствуя ее:

– Маленькая мученица. Мне тебя жаль.

– Почему? – спросила Аяана.

– Потому что ты настоящая драгоценность среди еретиков, прелюбодеев и неверных. – Она завороженно слушала, не зная, что делать дальше. – Но твоя жизнь застрахована от их тлетворного влияния, избранная.

Эти слова порождали неоформленные вопросы, которые вторгались во сны Аяаны, гнали прочь дрему. В голове метались обрывки фраз, словно незавершенные песни на бесконечном повторе. Никак не удавалось избавиться от воспоминаний о мужчине с низким голосом, в чьих глазах ни разу не мелькнула доброта.

Он нашел девочку следующим вечером.

– Ты знаешь, что нужно поступить правильно.

Молчание.

– Маленькая мученица, ты же чувствуешь зов небес?

Молчание.

– Ты настоящий воин вечности, верный и хороший. Смелый.

Молчание.

– Ты очистишь мир от скверны, и тогда твоя мать будет прощена и свободна. Представь, как она обрадуется. Обретет свободу благодаря отваге дочери. А еретик изменится, станет на путь истинный, иначе путь истинный сам изменит его. – На лице чужака появилась легкая улыбка. – Ты же этого хочешь?

– Да, – кивнула Аяана.

– Я тебе помогу, – пообещал мужчина голосом, который взлетал и опадал, обволакивал ее, парализуя волю и заставляя слушать, сосредоточив взгляд на темной отметине на лбу, какие бывают от усердных молитв. – Ты чувствуешь себя одинокой. – Девочка задрожала. – Никто не ищет тебя, когда ты прячешься. Нежеланная. Брошенная. Бедняжка. – Большая слеза прокатилась по щеке Аяаны и капнула на платье. – Ну-ну, не надо расстраиваться. Ты еще познаешь вкус победы, маленький воин. Ты одолеешь тех, кто тебя ненавидит, и окажешься в раю как мученица. Там все будут тебя почитать и восхвалять. – Она вздохнула. Глаза чужака заблестели от навернувшихся слез. – Милое дитя. – Он наклонился, вытер мокрые щеки девочки платком и добавил: – Ты избранная, маленький райский цветок.

Под кожу Аяаны вползло тепло, проникло через паузы в ее мыслях. Холодные слова камнями падали в душу, становясь заклинаниями, которые лишали воли, слог за слогом. Очарованная ими, девочка начала повторять их вслед за чужаком, будто во сне. Она сама не помнила, как и когда вернулась домой, а на следующий день взяла материнскую накидку буи-буи, хотя еще не достигла возраста покрывания тела, да на острове этого и не требовали. Затем принялась истово молиться, касаясь лбом земли, камней, пола, – и начинала заново всякий раз, когда опасалась, что смотрела не строго на восток. Спустя некоторое время Аяана начала уклоняться от занятий с Мухиддином и перестала разговаривать с матерью, хотя и сама не понимала, почему так поступает: просто чувствовала, что жизнь утекает, а сердце утомлено внутренней борьбой.

– Таков удел святых, даже Всемогущего, – одиночество, – голос мужчины при следующей встрече сочился грустью.

– Мухиддин… Он знает Всемогущего, – сказала Аяана.

– Я теперь твой наставник, – вперив в нее взгляд, тихо заявил загадочный собеседник. – Не смей заговаривать до тех пор, пока я не разрешу. – Он улыбнулся и вздохнул. – Всемогущему нужен отважный воин, чтобы обрушить кары на головы неверных. – Он издал резкий смешок.

– Что такое «кара»?

– Наша победа, – расхохотался мужчина и схватил девочку за руку. Несмотря на то что голос его по-прежнему звучал мягко, Аяана еще никогда не слышала ничего более чужеродного и отстраненного. Слова плыли по воздуху и уносили за собой. Затем чужак наклонился к ней, заслоняя своим лицом все остальное и притягивая внимание взглядом, в котором можно было утонуть, раствориться… Но совершил ошибку, прошептав: – Ты должна отречься от неверного, еретика, Мухиддина теперь, когда стала слугой Господа и достойна попасть в рай…

Аяана вздрогнула, ощутив, как сердце пронзило разрядом, одновременно возвращая ей возможность думать. Казалось, ее глаза теперь метали молнии. Она оттолкнула руку чужака и выкрикнула:

– Нет! Нет! – И полетела прочь, к темноте убежища, едва касаясь ногами земли и повторяя: – Он мой отец. – Но в голове продолжали звучать тихий смех и шипящие, точно змеи, слова: – Священная тайна. – Этот голос не стихал даже тогда, когда истощенная девочка погрузилась в сон.