Голос моря

– П-пожалуйста, – прошептала Аяана, вложив все свои надежды в одно слово.

– Послушай, – откашлявшись, с гримасой неудовольствия сказал Мвалиму Джума, которого раздражало чужое несчастье, – я не могу заниматься с тобой сам, но могу принести старые экзаменационные тесты. Ты сообразительная, тренируйся по ним. – Смерив плакавшую девушку задумчивым взглядом, он добавил: – Осталось сколько? Пять, шесть месяцев? Тебе нужно немедленно зарегистрироваться на Ламу как частный кандидат. Сколько предметов ты хочешь сдать? – Аяана шмыгнула носом, утерла лицо. – Так сколько? Английский, суахили, математику…

– Биологию, химию, географию, рисование, экономику… – продолжила она.

– Лучше вместо рисования возьми агрономию. Что тебе потребуется, так это сдать хорошо. Восемь предметов будут стоить пять тысяч шиллингов. Найдется у вас столько?

Мысль о деньгах придавила свинцовой плитой, рассыпалась под ногами призрачными монетами. Аяана уставилась под ноги, ничего не ответив.

– Найди нужную сумму, – гораздо мягче прокомментировал Мвалиму Джума. – И потом возвращайся. И быстро. Необходимо торопиться.

Тем же вечером Аяана подошла к Мунире.

– Мне нужны пять тысяч шиллингов.

Та не спросила, для чего, а молча направилась в комнату и отсчитала семь тысяч.

Через пять месяцев Аяана приступила к сдаче экзаменов вместе с двенадцатью другими кандидатами, среди которых была и шестидесятипятилетняя вдова. В течение двух недель в здании Музея Ламу они писали сочинения, рисовали оболочку клетки растения в разрезе, рассчитывали углы и снова писали сочинения под бдительными взорами экзаменаторов.

В следующем феврале, когда объявляли национальные результаты испытаний, Аяана сжалась в комок на кровати, слушая сообщение по телевизору. Четыре часа спустя старенький, склеенный изолентой мобильный телефон девочки, раньше принадлежавший матери, звякнул.

Пришли результаты.

Мунира не спрашивала дочь, как она сдала, не имея сил выдержать еще одно разочарование.

Чуть позже тем вечером Аяана вместе с телефоном отправилась в пещеру рядом с ремонтными верфями Мехди и только там при поддержке моря, ветра и влажного воздуха решилась открыть сообщение. Мерцание экрана высветило результаты: две пятерки, три пятерки с минусом, две четверки и одна четверка с минусом.

Аяана откинулась назад, издала оглушительный вопль, раскинула руки и принялась кружиться до тех пор, пока не упала на песок. Она смотрела на звезды и смеялась, впервые за долгое время. Никто ее не видел. Никто не слышал. А так как районный чиновник по образованию, чей офис располагался в городе Фазе, сейчас находился в отпуске, то никто и не задался вопросом, кто такая эта Аяана Абира Млинготи, третья по результатам ученица.

Мунира не спала в ожидании возвращения дочери. Темные тучи того вечера четверга продолжали нависать над головами. В воздухе витали угрозы и обещания возмездия. Отчаявшись, женщина отправилась к шейху за советом. Тот порекомендовал молиться. Тогда она предположила, что обращение в полицию окажется более действенным, но духовный наставник заявил, что следует проявить терпение, и пообещал, что за ними будут присматривать.

Однако Мунира все равно ждала, когда вернется дочь, наблюдая из окна, и вскоре заметила худощавый силуэт, бегущий по тропинке, однако не сразу узнала Аяану. А узнав, закрыла рот ладонью, испытывая одновременно страх и надежду, после чего удалилась в спальню, где свернулась калачиком среди стойкого аромата неотвеченных молитв. В гостиной послышались легкие и уверенные шаги дочери, и Мунира почти позволила себе улыбнуться.

На заре следующего дня Аяана отправилась в сад матери и там, среди трав и цветов, рядом с жасмином, под деревом папайи, прошептала новости над могилкой котенка. На камнях восседали голодные, ясноглазые вороны и каркали. Издалека доносился утренний шум: рев осла, звонок велосипеда, зов муэдзина. К гробницам приблизился мужчина с рыбацкой сетью. Он застыл перед местом упокоения древних соотечественников, как делал каждое утро и вечер, и только тогда заметил Аяану, окутанную солнечными светом. В это мгновение она особенно напоминала уроженку Чжаоцина.

29

Lipunguze omo tanga, kuna kusi la hatari.

Спустить паруса; порывы зюйд-остового ветра слишком сильны