Голубой горизонт

Абубакер во главе кавалерийского эскадрона догнал их, когда они пытались спуститься по реке Лунга и добраться до открытого моря на маленьком суденышке Тома, «Ласточке». Абубакер напал на них, когда они застряли на отмели в устье реки. Битва получилась яростной и кровавой, всадники Абубакера ринулись на отмель. Но судно оказалось вооружено пушкой, и Дориан сделал выстрел картечью, который снес голову паши Абубакера и привел в смятение его отряд.

Хотя Кадем в то время был малышом, Зейн аль-Дин взял его под свое крыло и обращался с ним так, как не всегда обращался с родными сыновьями. Кадем стал его преданным слугой, верным рабом. Зейн приковал его к себе нерушимыми узами. Вопреки всему тому, что Кадем говорил у костра Дориану, сила его клятвы Зейну аль-Дину равнялась лишь с осознанием того, что он просто должен отомстить человеку, убившему его отца. Это был священный долг, кровная месть, которой требовали от него Бог и его собственная совесть.

Зейн аль-Дин, мало кого любивший, любил Кадема, своего племянника. Он постоянно держал его при себе и, когда тот стал настоящим воином, назначил его командиром своей личной охраны. Только Кадем из всех возможных наследников калифата не был убит во время массовой резни. После нее грянуло восстание, и Кадем сражался как лев, защищая своего калифа. Именно Кадем увел его подземным лабиринтом под дворцовыми стенами к кораблю, ожидавшему в заливе Маската. Он доставил своего хозяина во дворец на острове Ламу.

Кадем стал тем генералом, который захватил форты вдоль Берега Лихорадок, которые пытались восстать и поддержать Маскат. Кадем договорился с английским консулом на Занзибаре и убедил своего повелителя отправить посланников в Константинополь и Дели, чтобы получить поддержку. Во время военной кампании вдоль Берега Лихорадок Кадем взял в плен большинство предводителей группировок, противостоявших Зейну. Эти пленники тут же попали в руки палачей, способных выбить из них все, что те знали.

С помощью битья палками по пяткам, дыбы и гарроты палачи добыли бесценное сокровище: они узнали, где находится аль-Салил, убийца паши Абубакера и кровный враг самого калифа.

Вооруженный этим знанием, Кадем уговорил Зейна аль-Дина разрешить ему стать инструментом возмездия. Зейн согласился, а Кадем не стал доверять священный долг кому-либо из своих подчиненных. Он лично придумал план, как заманить аль-Салила в земли калифа, изобразив посланца тех бунтарей, которые до сих пор удерживали столицу калифата — Маскат.

Когда Кадем изложил свой план Зейну аль-Дину, калиф пришел в восторг и благословил его. Он пообещал Кадему титул паши, какой носил его отец до него, и любую другую награду, какую только попросит Кадем, если тот доставит на Ламу проклятого аль-Салила и его преступную жену Ясмини. Кадем в награду попросил только одно: он желал удостоиться чести лично задушить аль-Салила, когда придет время. Он пообещал Зейну, что удушение будет медленным и мучительным. Зейн улыбнулся и даровал ему такое право.

Кадем узнал от палачей, что торговый корабль «Дар Аллаха» часто заходит в порты на Берегу Лихорадок, — эти гавани принадлежали аль-Салилу. И когда корабль в очередной раз пришел на Занзибар, Кадем втерся в доверие к Батуле, старому копьеносцу аль-Салила. Замысел Кадема осуществлялся благополучно вплоть до этого дня, когда добыча уже почти попала ему в руки, но тут аль-Салил внезапно отказался проглотить приманку.

Теперь Кадем должен был ответить на обвинение ангела:

— Высочайший из высоких, я и вправду совершил грех гордыни…

Кадем совершил жест покаяния, проведя ладонями по лицу, словно смывая этот грех.

— Ты думал, что сможешь сам, без Божественного вмешательства, привести грешника к правосудию! — Слова обвинения грохотали в голове Кадема. — Это тщеславие и глупость.

Кадему уже казалось, что его барабанные перепонки вот-вот лопнут. Но он стоически выносил боль.

— Милостивый, но ведь казалось невозможным, что какой-то смертный откажется взойти на трон! — Кадем распростерся на земле перед огненным ангелом. — Скажи, что мне сделать, чтобы заслужить прощение за мои надменность и глупость? Прикажи, о высочайший из высоких!

Ответа не последовало. Кадем слышал только гул прибоя на камнях внизу да вопли чаек, круживших над его головой.

— Поговори со мной, святой Гавриил! — молил Кадем. — Не бросай меня сейчас, только не после всех этих лет, что я выполнял все твои приказы!

Из ножен на поясе он вытащил кинжал. Это было великолепное оружие: клинок выковали из дамасской стали, рукоять вырезали из рога носорога и покрыли филигранью из чистого золота. Кадем прижал острие кинжала к подушечке большого пальца, и показалась кровь.

— Аллах! Аллах! — воскликнул Кадем. — Этой кровью молю тебя, наставь меня!

Только тогда сквозь боль он услышал другой голос, не грохочущий глас Гавриила, а тихий и спокойный. Кадем знал, что это голос самого великого пророка, ужасный в своей тихой простоте. Он прислушался, дрожа всем телом.