Голубой горизонт

Прошлым вечером Ксиа изучил местность и точно знал, куда нести девушку. Он выбрал уединенный холмик невдалеке от лагеря. Его склоны были крутыми и каменистыми, а с высоты он мог видеть любого, кто подойдет близко. На вершину вела одна-единственная тропа, и вся она прекрасно простреливалась из лука с вершины.

Девушка была маленькой и легкой, и Ксиа бежал быстро. Сначала она брыкалась и боролась, но он лишь хихикнул и сказал ей:

— Каждый раз, когда начнешь сопротивляться, я буду тебя наказывать.

Она не обратила внимания на его слова и задрыгала обеими ногами. Она стонала и что-то бормотала сквозь кляп.

— Ксиа тебя предупредил, не вертись, — сказал он и ногтями впился в один из ее сосков.

Ногти у него были острыми, как ножи, и из нанесенной ими раны сразу выступила кровь.

Летии пыталась закричать, ее лицо исказилось от усилий. Она продолжала вертеться, пыталась ударить его головой в лицо. Ксиа сжал второй ее сосок, так что ногти почти погрузились в нежную плоть. Девушка застыла от боли, а он начал подниматься по крутой тропе к вершине холма.

У самой вершины находилась расщелина между двумя камнями. Ксиа положил туда женщину, потом осмотрел ее путы. Он ведь связывал ее в спешке. Теперь он заново затянул узлы на лодыжках и запястьях. Довольный, он вытащил изо рта Летии фартук. Она тут же закричала во всю силу своих легких.

— Да! — засмеялся Ксиа. — Кричи громче. Это заманит сюда Бакката точно так же, как раненая газель приманивает леопарда.

Летии зашипела и плюнула в него:

— Мой муж — могучий охотник! Он убьет тебя за это!

— Твой муж — трус и хвастун. И до того как сегодня сядет солнце, я сделаю тебя вдовой. Так что ночью ты разделишь постель со мной. И утром снова будешь замужем.

Он начал приплясывать, шаркая ногами, и приподнял свой фартук, показывая Летии, что он уже почти готов.

Ксиа заранее спрятал в камнях свои лук со стрелами и топор и теперь забрал их. Проверил тетиву, натянув лук до отказа. Потом вынул из колчана стрелы. Они были сделаны из тонкого тростника и снабжены орлиными перьями. Каждый наконечник Ксиа тщательно обернул кусками шкур. Теперь он снял обертку, действуя с большой осторожностью. Наконечники, вырезанные из кости, были заточены, как иглы. Они почернели от яда, приготовленного из личинок особых жуков, которых варили до тех пор, пока жижа не становилась густой, словно мед. Одной царапины, оставленной такой стрелой, хватало для того, чтобы жертва умерла в мучениях. Ксиа потому и прикрывал эти наконечники, чтобы случайно не оцарапаться самому.

Летии узнала это смертоносное оружие. Она видела, как ее отец и дед убивали с помощью подобных стрел даже самую крупную дичь. И ее с детства предупреждали, что она не должна прикасаться даже к колчану, в котором лежали такие стрелы.

Теперь она со страхом смотрела на них. А Ксиа поднес одну стрелу к ее лицу:

— Вот эту я выбрал для Бакката.

Он направил на нее смертоносный наконечник, остановив его на расстоянии пальца от глаз девушки. Она в ужасе отшатнулась к камням и снова закричала что есть силы:

— Баккат, муж мой! Опасность! Враг подстерегает тебя!

Ксиа встал и повесил лук на мускулистое плечо, держа на поясе колчан с готовыми стрелами.

— Меня зовут Ксиа, — сообщил он Летии. — Скажи ему мое имя, чтобы он знал, кто именно его ждет.

— Ксиа! — закричала девушка. — Это Ксиа!

И эхо разнеслось по холмам, возвращая ей имя:

— Ксиа! Ксиа!

— Ксиа!..

Баккат услышал. Это лишь подтвердило то, что он уже прочел по следам. Звук голоса Летии полоснул его по сердцу и радостью и страхом: радостью из-за того, что она жива, и страхом из-за того, что она попала в руки такого ужасного врага.

Баккат посмотрел на холм, с которого донеслись ее крики. Он сразу увидел простой и легкий путь к вершине и испытал такое сильное желание помчаться наверх, что ему трудно было сопротивляться. Баккат впился ногтями правой руки себе в ладонь, чтобы боль укрепила его, потом оглядел голые каменные склоны.

— Ксиа хорошо выбрал место, — сказал он вслух.

Еще раз вглядевшись в единственную тропу к вершине, он понял, что это смертельная ловушка. Ксиа будет сидеть прямо над ним и пускать в него стрелы, если он пойдет по этой тропе.

Баккат обошел холм и на дальней стороне высмотрел другую дорогу. Она была трудной — местами настолько крутой и опасной, что казалась непроходимой: стоило чуть оступиться, и полетишь прямо на острые камни внизу. Зато почти всю эту тропу скрывал от взгляда большой выступ у самой вершины. И лишь последний ее участок оставался открытым наблюдателю на вершине.

Баккат бегом вернулся в их лагерь. Он отложил в сторону лук и стрелы. Там, на вершине, у него не останется пространства для выстрела, когда они с Ксиа сойдутся. Баккат взял только нож и топор, они лучше подходили для схватки лицом к лицу.