Голубой горизонт

С момента их первой встречи они быстро создали удобное для обоих союзничество. Коотс в первую очередь думал об обещании Кадема открыть ему дорогу к почетной службе у калифа Омана, о власти и богатстве, которые он мог приобрести на таком посту.

А Кадем знал, что Коотс — его единственный шанс снова отыскать Дориана Кортни.

— Думаю, ты прав, капитан. Нам незачем больше ждать этого маленького варвара. Мы уже нашли своего врага. Так идем же вперед и нападем на него.

— Значит, в этом мы едины, — кивнул Коотс. — Будем скакать как можно быстрее и обгоним Джима Кортни. Устроим ему засаду в таком месте, где у нас будут все преимущества.

Коотсу не составило труда двигаться по следу каравана Джима, не подходя к нему слишком близко и не обнаруживая своего присутствия. Пыль, поднятая стадами скота, видна была за много лиг. Убедив себя, что Ксиа ему больше не нужен, Коотс повел свой отряд вниз по склонам, потом повернул на юг, совершая обходной маневр, чтобы выйти к прежнему направлению на десять лиг впереди каравана. Затем они повернули наперерез Джиму. Таким образом, они не оставят следов для следопыта-бушмена, служившего Кортни, и имеют все шансы устроить засаду.

Местность им благоприятствовала. Являлось очевидным, что Джим Кортни движется по долине реки к океану. Здесь хватало пастбищ и хорошей воды для животных. Но в одном месте река уходила в узкое ущелье между каменистыми холмами. Коотс и Кадем внимательно изучили бутылочное горлышко ущелья с высоты холмов.

— Им придется проходить здесь с фургонами, — удовлетворенно произнес Коотс. — А единственная другая дорога сквозь эти холмы — в четырех днях пути к югу.

— Им понадобится несколько дней, чтобы пробраться сквозь это ущелье, — согласился Кадем. — А это значит, что им придется разбить перед ним лагерь на какое-то время. Мы сможем атаковать их ночью. Для них это станет неожиданностью. Воины-нгуни, что идут с ними, не сражаются в темноте. А мы подберемся к ним, как лисы к сонным курам, и до рассвета все будет кончено.

Они выжидали на высоте, пока наконец не увидели медленно ползущие фургоны, подошедшие к ущелью под ними. Коотс узнал Джима Кортни и его женщину, ехавших впереди, и злобно ухмыльнулся. Он наблюдал, как Кортни разбивает лагерь в начале ущелья, в его широкой части. Коотс с облегчением отметил, что никто внизу не делает попытки выстроить фургоны защитным квадратом, их просто оставили под деревьями на берегу реки, далеко друг от друга. За фургонами в ущелье вползли и стада. Животные напились из реки, а пастухи-нгуни стали снимать с их спин бивни.

Коотс впервые оказался настолько близко к каравану, чтобы увидеть количество возможных трофеев. Он попытался сосчитать животных, но пыль и столпотворение делали это невозможным. С равным успехом можно было пытаться сосчитать рыбешек в прибрежной стайке сардин.

Коотс перевел подзорную трубу на груды бивней, сложенных у реки. Это было сокровище, какого он и вообразить бы не смог.

Капитан следил за тем, как животные устраиваются на ночь под охраной пастухов-нгуни. Потом, когда солнце опустилось к горизонту и дневной свет начал меркнуть, Коотс и Кадем оставили свое укрытие на холме и прокрались туда, где сержант Оудеман ждал их с лошадьми.

— Все прекрасно, Оудеман, — сказал ему Коотс, когда они заняли седла. — Ситуации для атаки лучше и не придумать. Вернемся за остальными.

Они перебрались через следующий хребет, затем спустились по крутой звериной тропе в ущелье.

Баккат наблюдал, как они ушли. Но и тогда он оставался на месте до тех пор, пока нижний край солнца не коснулся горизонта. Лишь тогда он покинул щель между камнями на более высоком холме по другую сторону ущелья. И уже в сумерках быстро и бесшумно спустился по крутой стене ущелья, чтобы сообщить обо всем Джиму.

Джим внимательно выслушал его.

— Все верно, — удовлетворенно произнес он наконец. — Коотс нападет этой ночью. Теперь, когда он увидел скот и слоновую кость, он не сможет сдержать свою жадность. Следи за ними, Баккат. Следи за каждым их движением. Я буду прислушиваться, ждать твоего сигнала.

Как только стало достаточно темно, чтобы никакой наблюдатель не смог рассмотреть их с вершин холмов, Джим снова запряг волов в фургоны и выстроил их квадратом у подножия холмов, так чтобы с трех сторон их прикрывали крутые склоны. Все действовали как можно тише, не крича на животных и не щелкая бичами. Всех запасных лошадей загнали на огороженную территорию. Те лошади, которые могли им пригодиться ночью, остались снаружи, оседланные, с мушкетами и абордажными саблями, готовые к мгновенному броску.

Потом Джим отправился туда, где ждали Инкунзи, старший пастух, и его нгуни. По приказу Джима они тихо собрали скот и перегнали его на три кабельтова от того места, которое на закате высмотрел Коотс. Джим поговорил с пастухами и точно объяснил, чего хочет от них. Кое-кто попытался возразить — эти люди любили животных, как родных детей, и тщательно заботились об их здоровье, — но Джим прикрикнул на них, и протесты угасли.