Голубой горизонт

Когда они выезжали за городские ворота, еще не рассвело, и часть верховых мчалась впереди с факелами, освещая дорогу. Мансур ехал справа, рядом с сэром Гаем, элегантным в своем английском охотничьем костюме, а Верити ехала слева от отца.

Она надела наряд, в котором удивительным образом смешивались английские и восточные охотничьи костюмы. Ее шелковый цилиндр удерживал на голове длинный голубой шарф, свободные концы которого она перекинула через плечо. Синяя амазонка доходила до середины икр, и юбка при этом была собрана в складки так, чтобы не мешать движениям и в то же время оберегать скромность. Под юбку Верити надела просторные хлопковые штаны и мягкие сапоги до колен. Мансур выбрал для нее украшенное драгоценностями седло с высокими луками.

На причале Верити холодно поздоровалась с ним, едва взглянув в его сторону, и принялась непринужденно болтать с отцом. Не принимая участия в их разговоре, Мансур мог открыто рассматривать девушку. Она принадлежала к тем редким англичанкам, которые в тропиках лишь расцветают. Она не потела и не ныла на обжигающей жаре, а сохраняла спокойствие и выдержку. Даже ее наряд, который на другой женщине мог показаться безвкусным или вызывающим, на ней выглядел стильным.

Сначала они проехали через рощу финиковых пальм и между возделанными полями за городской стеной; там уже с первыми лучами солнца женщины в чадрах доставали из глубоких колодцев воду и несли ее в кувшинах на головах. Стада верблюдов и прекрасных лошадей вместе пили из оросительных каналов. На краю пустыни они увидели стоянки каких-то племен, явившихся издалека в ответ на призыв калифа к оружию. Кочевники выходили из шатров, громкими криками приветствовали принца, заверяя его в своей верности, и радостно стреляли в воздух, когда он проезжал мимо.

Но вскоре они очутились в настоящей пустыне. Когда над дюнами разгорелся день, все преисполнились благоговения перед величием открывшейся перед ними картины. Тонкие облака пыли, повисшие в воздухе, отражали солнечные лучи и заливали огнем западный небосклон. Хотя Верити ехала запрокинув голову, чтобы полюбоваться этим божественным великолепием, она остро ощущала на себе взгляд принца. Его назойливость уже не раздражала ее так сильно. Вопреки себе Верити стала находить его внимание забавным, хотя и не собиралась ни в коей мере его поощрять.

Впереди из-за дюн выехал им навстречу большой отряд всадников. Их возглавляли охотники. Их лошади были накрыты чепраками цветов калифата, синего с золотом, и у каждого на руке сидел сокол. За ними следовали музыканты с лютнями, рогами и большими барабанами по обе стороны седел, далее — толпа грумов с запасными лошадьми, сосудами с водой и прочим снаряжением. Они приветствовали генерального консула криками и выстрелами из мушкетов, фанфарами и грохотом барабанов, а потом все распростерлись перед принцем и его людьми.

Спустя еще некоторое время Мансур привел всех на широкую сухую равнину, от которой между холмами круто спускалась к сухому руслу реки узкая долина. На вершинах холмов стояло причудливое скопление странных каменных монолитов. Подъехав ближе, Верити поняла, что это руины какого-то древнего города, которые возвышались над долиной, охраняя давно забытую торговую дорогу.

— Что это за развалины? — спросила она Мансура.

Это были первые слова, за все утро обращенные ею непосредственно к нему.

— Мы называем его Искандербад, город Александра. Македонец проходил здесь три тысячи лет назад. Его армия построила эту крепость.

Они проехали между обрушившимися стенами и монументами, у которых некогда могучая армия праздновала свои победы. Теперь здесь жили только ящерицы и скорпионы.

Однако сюда недавно прибыла целая толпа слуг, и во дворах, где, возможно, завоеватель некогда отдавал приказы, они разбили охотничий лагерь — десятки ярких шатров, обставленных с роскошью и удобствами королевского дворца. Толпы слуг встречали гостей. И чтобы те могли смыть дорожную пыль и освежиться, им поливали на руки душистую воду.

Потом Мансур пригласил всех в самый большой из величественных шатров. Когда они вошли туда, Верити увидела, что его стенки увешаны шелковыми драпировками, синими и золотыми, а пол устлан драгоценными коврами и подушками.

Калиф и его советники встали навстречу гостям. Искусство Верити как переводчицы для начала подверглось испытанию на комплиментах и добрых пожеланиях. Тем не менее она все же воспользовалась возможностью внимательно рассмотреть калифа аль-Салила.

Он, как и его сын, был рыжебород и красив, но на его лице отчетливо виднелись следы волнений и печали, и в бороде светились серебряные пряди, которые он не пытался закрасить хной. И было в нем что-то еще, чего Верити не сумела понять. Заглянув в его глаза, она испытала чувство дежавю. Потому ли, что принц Мансур был так сильно на него похож? Верити решила, что дело не в этом. Тут крылось нечто большее.