Голубой горизонт

Мансур смахнул песок. Между мраморным основанием и каменными плитами пола храма открылась небольшая щель. Когда Мансур наклонился и заглянул в нее, он увидел в глубине сложенный лист пергамента. Ему пришлось выуживать его кинжалом. Развернув лист, Мансур увидел, что обе его стороны заполнены строчками, написанными элегантным женским почерком. Снова сложив лист, он спрятал его в рукав и быстро вернулся в свой шатер. Расправив пергамент на своей постели, он склонился над ним. Письмо начиналось без привычных приветствий.

Надеюсь, Вы придете этой ночью. Если нет, я оставлю это для Вас. Я слышала, как недавно поднялась тревога, куда-то помчались всадники, и вынуждена верить, что Вы уехали с ними. Подозреваю, что Вы погнались за теми двоими, которые ночью приходили к моему отцу. Это генералы армии Зейна аль-Дина. Одного зовут Кадем ибн Абубакер. Второй — дезертир-голландец, его имени я не знаю. Они командуют турецкой конницей и намерены напасть на Маскат. Отцу они привезли следующее сообщение: флот Зейна отплыл две недели назад, он теперь стоит на якорях у острова Буми. Мы с отцом возвращаемся на «Арктур», чтобы не оказаться запертыми в городе, когда начнется турецкая атака. Отец намерен присоединиться к флоту Зейна, чтобы присутствовать в тот момент, когда Зейн войдет в город.

Мансур похолодел от страха. Остров Буми находился всего в десяти морских милях от входа в порт Маската. Враг подкрался к ним тайком, и город находился в крайней опасности. Он стал быстро читать дальше.

Сам Зейн — на борту флагманского корабля. С ним пятьдесят больших дау и семь тысяч турецких солдат. Они намерены высадиться на полуострове и двинуться на город со стороны суши, чтобы застать врасплох оборону и не попасть под огонь пушек, направленных к морю. К тому времени, когда ты это прочтешь, они могут уже начать наступление. У Зейна есть еще пятьдесят дау с солдатами и снаряжением, они идут следом. К Маскату они подойдут в течение следующей недели.

Тон стал более доверительным, но Мансур был так потрясен, что с трудом заставил себя прочитать следующую часть, чтобы после этого помчаться к отцу с предупреждением.

Мне грустно и стыдно признаваться, но я должна сообщить: все слова моего отца о помощи восставшим были всего лишь хитростью, чтобы успокоить их и удержать пустынных шейхов в Маскате, пока Зейн не нападет и не захватит их всех разом. Им не приходится ждать от него пощады. Как и тебе, и твоему отцу. Я обо всем узнала всего час назад. Я действительно верила, что, предлагая британскую поддержку, мой отец делал это искренне. Я стыжусь того, что он сделал некогда со своими братьями, Томом и Дорианом. Об этом я тоже не знала, пока ты мне не рассказал. Я всегда знала, конечно, что он человек честолюбивый, но совершенно не догадывалась о масштабах его жестокости. И мне хотелось бы найти способ как-то это исправить.

— Верити, ты уже нашла этот способ, — прошептал Мансур и стал читать окончание письма.