Голубой горизонт

С такой высоты он через подзорную трубу мог видеть лес мачт флота Зейна аль-Дина, качавшийся над оконечностью полуострова. Опустив трубу, он повернулся к Мансуру:

— Нашим кораблям пока ничто не грозит. — Он показал на «Эльфа» и «Месть». — Но как только военные дау Зейна обойдут полуостров, шхуны окажутся на виду. Нужно привести их ближе, под защиту батарей на стенах со стороны моря.

— Как долго мы сможем продержаться, отец?

Мансур заговорил по-английски и понизил голос, чтобы бин-Шибам и Мустафа Зиндара, поднявшиеся на минарет следом за ними, не смогли его понять.

— У нас нет времени закончить работы на южной стене, — ответил Дориан. — Скоро они обнаружат наши слабые места.

— Зейн и так уже наверняка о них знает. В городе полным-полно его шпионов. Смотри. — Мансур показал на трупы, висевшие на наружной стене, как белье после стирки. — Хотя Мустафа Зиндара уже позаботился о многих из них, можно не сомневаться, что парочку-другую он упустил.

Дориан оглядел бреши в обороне, которые защитники наскоро заделали бревнами и сетками, заполненными мешками с песком. Это было временное укрепление, оно не смогло бы устоять перед целенаправленной атакой опытных отрядов. Потом он перевел подзорную трубу на пальмовые рощи к югу от города. Внезапно он насторожился и передал трубу Мансуру:

— Первая атака уже начинается.

Они увидели блеск турецких шлемов и копий, скопившихся под пальмами.

— Мансур, я хочу, чтобы ты немедленно отправился на борт «Эльфа» и взял командование над обоими нашими кораблями. Подведи их как можно ближе к берегу. Ты должен прикрыть пушками подходы к южной стене.

Немного позже Дориан через подзорную трубу наблюдал, как Мансур на баркасе переправляется на «Эльф». Как только он ступил на палубу, оба корабля снялись с якорей. И под топселями прошли глубже в залив. Мансур находился на «Эльфе», за ним шел Батула на «Мести».

Корабли шли легко, они словно парили над сверкающей водой, их корпуса сверкали пятнами бирюзовой зелени, отражая солнечный свет, проникавший до самого дна лагуны — белого, песчаного.

Потом Дориан посмотрел на юг. Отряды турок уже текли по открытой равнине к стенам города. Дориан приказал поднять на шпиль минарета красный флаг — условленный сигнал шхунам, что атака вот-вот начнется. И увидел, как Мансур, заметив флаг, помахал рукой, давая знать, что готов, и корабли пошли дальше.

Потом они развернулись по очереди прямо под стеной, смотревшей на залив. Дориан наблюдал, как открылись бойницы, и в них показались стволы пушек, словно клыки оскалившегося монстра. Высокая фигура Мансура вышагивала по орудийной палубе. Время от времени он останавливался, чтобы переговорить с командой, напряженно ожидавшей у пушечных лафетов.

Южная стена и подходы к ней еще скрывались за углом высокого каменного парапета, но, когда «Эльф» прошел еще немного к берегу, вся картина разом открылась перед глазами Мансура.

Турки напирали, неся с собой длинные штурмовые лестницы. Некоторые из них оглянулись в сторону воды, когда неподалеку от берега появились два нарядных маленьких корабля. Турецкая пехота никогда не видела результатов выстрела из морской девятифунтовой пушки. Кто-то даже помахал им рукой, а Мансур приказал пушечным расчетам помахать в ответ, чтобы успокоить турок.

Все происходило неторопливо, как во сне. У Мансура хватило времени на то, чтобы пройти вдоль орудийной палубы и самому нацелить каждую из пушек на команды с лестницами. Ему с трудом удалось убедить некоторых матросов, что сила орудий не зависит от того, до упора ли закручены винты. Они подбирались все ближе и ближе к берегу, и Мансур одним ухом прислушивался к лотовым, выкрикивавшим:

— Отметка пять!

— Достаточно близко, — пробормотал Мансур и повернулся к Кумраху. — Выводи на позицию.

«Эльф» повернул и пошел параллельно берегу.

— А теперь мы испробуем на вкус работу мистера Пандита Сингха, — проговорил Мансур, не опуская подзорную трубу.

Орудия «Эльфа» были готовы. Но Мансур пока выжидал. Он знал, что первый залп должен стать самым разрушительным. После него враги разбегутся и спрячутся.

Они подошли уже так близко, что сквозь трубу Мансур видел звенья кольчуги ближайших турок и черты лиц под украшенными плюмажами шлемами офицеров.

Опустив трубу, он вернулся к батарее. Матросы смотрели на него, ожидая команды. Он высоко поднял в руке шарф из алого шелка.

— Огонь! — рявкнул он, резко опустив шарф.

Кадем ибн Абубакер и Херминиус Коотс, странная парочка, стояли на каменной высотке и смотрели через открытое пространство на южные бастионы города. Их свита собралась вокруг, и среди приближенных были и турецкие офицеры, чья власть усилилась благодаря Зейну аль-Дину.

Все они наблюдали за штурмовыми отрядами, шедшими тремя колоннами по двести человек. Они несли лестницы, их плечи прикрывали круглые бронзовые наплечники для защиты от метательных снарядов, которые должны были посыпаться на них, когда они подойдут ближе. Следом за штурмовиками двигались батальоны, которым предстояло вырваться вперед и завоевывать каждую площадку на крепостных стенах.