Голубой горизонт

Вечерний ветер дул с берега, с запада. Он более чем благоприятствовал им, и корабль двинулся к выходу из залива. Когда он поравнялся с «Местью», там приспустили грот-парус, давая «Эльфу» возможность выйти вперед. Вход в залив представлял опасность, изобилуя скрытыми отмелями, но Кумрах знал здешние воды лучше, чем Батула на «Мести». И ему предстояло вести за собой второй корабль.

Мансур до этого момента даже не замечал, как быстро миновал этот день. Солнце уже касалось горных вершин позади них, и его свет стал золотым, сочным. Батареи на парапетах Маската продолжали стрелять, и один удачный выстрел проделал аккуратную дыру в стакселе на бизань-мачте, но это не помешало ходу корабля. Впереди поперек выхода из залива стояли корабли блокады. Два дау снялись с якорей и, подняв огромные латинские паруса, пошли навстречу беглецам. Они намного уступали в скорости небольшим шхунам, к тому же шли против ветра. В противоположность им две шхуны мчались под всеми парусами.

Мансур посмотрел на палубу: его артиллеристы уже находились на своих позициях и пушки были заряжены ядрами, хотя расстояние для выстрела еще превышало необходимое. Фитили тлели в ведрах с песком, люди возбужденно переговаривались и смеялись. Долгие дни тренировок и удачный обстрел турецкой пехоты наполнили их уверенностью. Им надоела бездеятельность последних недель, когда они были вынуждены просто стоять на якоре. Но теперь Мансур и аль-Салил вернулись, и матросы рвались в бой.

Кумрах слегка изменил курс. Хотя Мансур полностью доверял его знаниям, но все же ощутил легкую неуверенность. Кумрах теперь вел их к бурлящему белой пеной прибою под утесами, что охраняли вход в залив.

Ближайшее военное дау повернуло к ним, как только там поняли маневр Кумраха. Суда начали быстро сближаться. Мансур поднес к глазам подзорную трубу и всмотрелся в дау. Оно было битком набито людьми. Турки столпились у поручней с наветренной стороны и размахивали саблями. Орудия там уже находились наготове.

— Они вооружены короткоствольными пушками «острас», — сказал Мансуру Кумрах.

— Не знаю таких.

— Ничего удивительного. Они, пожалуй, старше твоего деда, — засмеялся Кумрах. — И маломощные.

— Тогда, похоже, нам скорее грозит опасность налететь на рифы, чем получить ядро из этих штук, — многозначительно произнес Мансур.

Они продолжали идти прямиком к утесам.

— Повелитель, ты должен верить Аллаху.

— Аллаху я верю. Я лишь беспокоюсь из-за капитана моего корабля.

Кумрах улыбнулся, не меняя курса. Дау дало первый залп из всех пятнадцати орудий правого борта. Но расстояние еще оставалось вдвое больше возможностей пушек. Тем не менее с борта дау до «Эльфа» донеслись радостные крики.

А большое дау и два маленьких корабля продолжали сближаться. Но постепенно, по мере того как корабль подходил все ближе к бурной белой воде, восторги на дау поутихли, а вместе с ними и драчливое настроение турок.

— Ты пугаешь врага так же, как меня, — сказал Мансур. — Ты что, решил посадить нас на рифы, Кумрах?

— Я еще в детстве рыбачил в этих водах, как и мой отец и дед до меня, — заверил его Кумрах.

Рифы стояли прямо впереди, и корабль быстро подходил к ним. Дау дало еще один залп, но не составляло труда понять, что артиллеристов отвлекала угроза кораллов. Лишь одно большое каменное ядро пролетело над «Эльфом», слегка задев ванты бизани. Кумрах тут же отправил двух матросов навести порядок.

А потом, не убавляя парусов, Кумрах резко повернул в узкий проход между рифами, который до этого момента оставался незаметным для Мансура. Ширины прохода едва хватало, чтобы сквозь него прошел корпус шхуны. Когда они шли по нему, Мансур зачарованно смотрел по сторонам и видел огромные, похожие на грибы, верхушки кораллов, скользившие меньше чем в сажени под днищем корабля. Любой из этих кораллов мог с легкостью выпустить потроха «Эльфу».

Это оказалось уже слишком для турецкого капитана. Мансур увидел его на носу дау — тот отчаянно кричал и размахивал руками. Его команда бросила пушки и полезла на мачту, чтобы спустить колотившийся на ветру латинский парус и повернуть дау на другой курс. Без паруса им пришлось вручную разворачивать гик вокруг мачты, а потом устанавливать его в сторону левого борта. Это был тяжкий труд, и все это время дау беспомощно болталось на волнах.

— Готовьтесь к повороту оверштаг! — приказал Кумрах.

Матросы бросились к леерам.

Кумрах смотрел вперед, ладонью прикрывая глаза от солнца, и вычислял нужный момент.

— Круто к ветру! — крикнул Кумрах рулевому.

Тот завертел штурвал так, что спицы слились в сплошной круг.

«Эльф» изящно развернулся к изгибу прохода. Миновав эту щель, корабль вырвался наконец на глубоководье, а беспомощное дау все так же болталось на волнах, но теперь прямо перед ними; его парус пребывал в полном беспорядке, орудия остались без присмотра.

— К пушкам правого борта! — приказал Мансур.

Люки бойниц распахнулись. Шхуна так близко подошла к корме дау, что Мансур мог бы забросить шляпу на чужую палубу.

— Огонь!