Голубой горизонт

— Сначала, когда враги выйдут из Омана, они будут держаться далеко от берега, чтобы поймать казкази и главный поток Мозамбикского течения, — уверенно произнес Дориан. — Чтобы отыскать их на океанских просторах, понадобился бы большой флот. — Он положил ладонь на карту. — Единственное место, где их можно подстеречь, — вот здесь. — Он передвинул руку к югу, к похожему на рыбину острову Мадагаскар. — Флоту Зейна придется пройти через узкий пролив между материком и островом, он там будет ползти, как песок в песочных часах. А вы встанете в узкой части. Три ваших корабля могут скрыться в прибрежной зоне, а флот Зейна велик, он растянется на много миль. Вы также сможете заручиться поддержкой местных рыбаков, они вам помогут нести вахту.

— Когда мы увидим флот, следует ли нам атаковать его? — спросил Батула.

Дориан засмеялся:

— Я знаю, ты был бы этому рад, старый шайтан, но вы должны будете держаться за горизонтом и не попадаться врагу на глаза. Зейн не должен понять, что его приближение обнаружено. Как только вы его увидите, как можно быстрее возвращайтесь сюда.

— А как насчет «Арктура»? — раздраженно поинтересовался Руби Корниш. — Я что, тоже должен изображать сторожевого пса?

— Я не забыл о тебе, капитан Корниш. Твой корабль — самый могучий, но он не такой быстрый, как «Эльф» и «Месть» или даже маленькая фелюга Тазуза. Я хочу, чтобы ты оставался здесь, в Нативити-Бей, и можешь не сомневаться — когда настанет момент, для тебя найдется немало дел.

Корниш как будто слегка успокоился, и Дориан, едва заметно усмехнувшись, продолжил:

— Далее. Я хочу подготовить план на тот момент, когда наши враги подойдут к берегу…

Остаток того дня и большую часть ночи они продолжали совещаться, рассматривая любые возможные повороты событий.

— Наш флот совсем маленький, а вражеский огромен, так что наш успех зависит от того, насколько согласованно станут действовать наши корабли. Ночью я буду сигналить фонарями, а днем — дымом и китайскими ракетами. Я уже составил список сигналов, и мистрис Верити сделала копии на арабском языке для Батулы и Кумраха.

На рассвете три малых корабля — «Эльф», «Месть» и фелюга Тазуза — воспользовались отливом и ветром, дувшим с берега, и покинули залив, оставив стоящим на якоре под защитой пушек форта только «Арктур».

Бешвайо перенес свой крааль на пятьдесят миль вниз по реке, но Баккату не стоило труда привести Джима со спутниками прямиком к нему, потому что каждый след ноги и копыта выглядели для него как нити паутины, в центре которой находился король Бешвайо, царственный паук. Пышные травы вокруг служили излюбленным кормом для его скота.

Стада охраняли отряды королевских воинов. Многие из них сражались с амахинами вместе с Джимом. Все знали, что Бешвайо породнился с ним, так что горячо приветствовали его. Каждый командир — индуна — выделил по пятьдесят человек для сопровождения фургонов к королевскому краалю. Самые быстрые бегуны помчались вперед, чтобы предупредить короля о прибытии гостей.

В итоге свита Джима к тому времени, когда обоз одолел последний гребень холмов, состояла из нескольких сотен человек. Но вот внизу раскинулась долина, в которой стоял новый крааль Бешвайо. Он представлял собой гигантское кольцо, внутри тоже разделенное на кольца, как мишень лучника. Джим прикинул, что даже Друмфайру понадобится почти полчаса, чтобы галопом проскакать по внешнему периметру.

Внутренний крааль окружал высоченный частокол, и в нем находились просторные загоны, в которых мог уместиться весь королевский скот. Бешвайо нравилось жить рядом со своими животными, и он объяснял Джиму, что эти загоны служат заодно ловушками для мух. Насекомые откладывали яйца в свежий помет, и их затаптывали копыта, так что они не могли вылупиться.

Внешние кольца заполняли лепившиеся друг к другу, как пчелиные соты, хижины приближенных Бешвайо. В самых маленьких жили телохранители короля. Хижины побольше занимали многочисленные королевские жены — их окружали плетни из колючих веток. В отдельном ограждении, поменьше, стояло пятьдесят замысловатых строений, заселенных индунами, советниками и старшими командирами короля; они жили там с семьями.

Надо всем этим возвышался королевский дворец. Его во всех смыслах нельзя было назвать хижиной: он вытянулся в высоту, как какая-нибудь деревенская церковь в Англии; казалось невозможным, чтобы палки и стебли тростника могли удержаться в таких стенах и не обрушиться. Но каждый стебель, использованный при строительстве, был тщательно отобран опытным мастером. По форме дворец представлял собой безупречную полусферу.

— Похоже на яйцо птицы Рух! — воскликнула Луиза. — Смотри, он отражает свет!

— Что такое Рух, мама? — тут же спросил из-за отцовской спины Джордж. — Разве это не то же самое, что камень?

Мальчик подхватил эту отрицательную форму вопроса у деда и упрямо держался за нее, несмотря на все возражения матери.

— Рух — это огромная сказочная птица, — ответила Луиза.

— А можно и мне такую? Ну пожалуйста!

— Спроси у отца.

Луиза мило улыбнулась Джиму.

Он состроил гримасу: