Голубой горизонт

Весь этот день ветер казкази усиливался, пока снова не набрал свою обычную яростную мощь, и корабли просто летели к Нативити-Бей. К полудню корабли Зейна уже нельзя было заметить в пустом море за их кормой. К концу дня Кумрах подвел свой корабль ближе, и теперь они шли практически рядом, но фелюга Тазуза уже почти исчезла впереди.

Батула наблюдал, как уменьшается латинский парус и наконец исчезает в сумерках. Он снова склонился над картой, проводя вычисления:

— При таком ветре Тазуз доберется до Нативити-Бей за семь дней. Нам понадобится десять, и Зейн отстанет от нас дня на три или четыре. Мы сумеем вовремя предупредить аль-Салила.

Зейн аль-Дин сидел, скрестив ноги, на постели из подушек и шелковых ковриков, сваленных грудой на подветренной стороне палубы флагманского корабля, под холщовым балдахином, укрывавшим его от солнца, ветра и брызг, которые высоко взлетали каждый раз, когда «Суфи» врезался в зеленые волны. Имя его корабля означало главный мистический символ ислама. Этот корабль являлся самым могучим и грозным во всем флоте Омана. Рахмада, его капитана, калиф лично избрал для этого похода.

Рахмад распростерся перед Зейном:

— Ваше величество, китовая спина, что охраняет вход в залив, где прячется крепость предателя, уже видна.

Зейн кивнул с довольным видом и, отпустив капитана, повернулся к сэру Гаю, сидевшему напротив него:

— Если Рахмад сумел привести нас прямо к цели, не видя земли двадцать дней подряд, он хорош! Ну что ж, проверим, правду ли он сказал.

Они вместе встали и подошли к поручням. Рахмад и Лалех почтительно склонились при их приближении.

— Что скажешь? — требовательно спросил Зейн Лалеха. — Это тот самый залив, где ты обнаружил корабли аль-Салила?

— Великий, это он самый! Там действительно логово аль-Салила! С высоты вон того мыса я смотрел на залив, где он построил форт и где стоят его корабли.

Рахмад с глубоким поклоном протянул Зейну свою бронзовую подзорную трубу. Зейн аль-Дин легко приспосабливался к корабельной качке. За месяцы, проведенные в море, его ноги окрепли. Он изучил в трубу далекий берег. Потом опустил трубу, со щелчком сложил ее и улыбнулся:

— Можно не сомневаться, что наше появление вселит ужас в сердце твоего и моего брата-предателя. И нам не нужно подбираться к берегу на ощупь. Мы не станем предупреждать его заранее, а появимся внезапно, во всем великолепии наших сил. Но он ведь уже должен в глубине души понимать, что возмездие его настигнет.

— И у него нет времени спрятать награбленное, — радостно согласился сэр Гай. — Его корабли должны все так же стоять в заливе, а этот ветер прижмет их к берегу перед нашим нападением.

— Верно говорит английский эфенди. Ветер ровный, с востока, могучий калиф! — Рахмад посмотрел на огромный парус. — Он быстро донесет нас до места. Мы сможем войти в лагуну до полудня.

— А где эта река Умгени, у которой высадятся главные силы паши Коотса?

— Ваше величество, ее не увидеть с такого расстояния. Вон там, к северу, вход в бухту… — Рахмад вдруг умолк, его лицо изменилось. — Там корабль!

Он вытянул руку, показывая.

Зейну понадобилось несколько мгновений, чтобы различить паруса на фоне суши.

— Что за корабль?

— Не скажу точно. Возможно, фелюга. Она маленькая, но такие идут очень быстро. Смотрите! Она появилась откуда-то с моря!

— Ты можешь послать один из наших кораблей и захватить ее? — спросил Зейн.

Рахмад явно засомневался:

— Ваше величество, у нас нет судов настолько быстрых, чтобы ее догнать. Она за много миль от нас. И через час скроется за горизонтом.

Зейн немного подумал, потом покачал головой:

— Вряд ли она чем-то нам грозит. Наблюдатели на утесе, должно быть, ее уже заметили, но фелюга не может представлять угрозу даже для самого малого из наших судов… Пусть себе уходит.

Зейн отвернулся и посмотрел на собственные корабли.

— Подай сигнал мури Кадему ибн Абубакеру, — приказал он.

Зейн разделил свой флот на две части. Первой он командовал лично. В его флотилию входили пять самых больших военных дау, вооруженных тяжелыми пушками.

После выхода из Омана Кадем ибн Абубакер и Коотс при каждой возможности являлись на борт «Суфи» для военного совета. Зейн мог согласовывать свои планы со всеми новыми подробностями, добытыми его разведкой в портах по пути. Теперь, накануне сражения, ему незачем было призывать командиров на очередное совещание. Каждый знал все в мельчайших деталях. Как и все хорошие планы, его план был прост.