Горящий рукав (Проза жизни)

— Вот так вот! — произнесла Марина Николаевна, имея в виду: вот такое гнилое хозяйство нам досталось от прежней администрации! И тут был, конечно, более широкий смысл, и мы все, конечно, его поняли и согласно закивали: «Видим! Понимаем! Такой ужас тут был! Ну ничего — с новыми силами!»

Вроде начали правильно. Я дал Марине Николаевне план фестиваля, список премий, предварительную смету, список жюри и оргкомитета — разумеется, с участием Смольного.

— Ну хорошо! — Марина Николаевна, глянув на часики, энергично поднялась.

Наверное, это был самый короткий «круглый стол» за всю историю. Никто из приглашенных мной не успел сказать ни слова, и теперь все с укоризной поглядывали на меня: что за встреча? Занятые люди убили день — их даже не выслушали. Но Марина Николаевна тоже нам дала ясно понять, что сделала все возможное, урвав время от основных своих дел... Светлая моя мечта стала никнуть. И это лишь начало! Мы побрели в коридор.

— Валерий Георгиевич! Задержитесь на минутку! — вдруг сказала она мне у самой лестницы.

Виновато кивнув уходящим, я пошел рядом с ней. Мы вошли в кабинет, который оказался абсолютно свободен, и Марина Николаевна села за свой стол.

— Хочу поговорить с вами приватно! — улыбнулась она.

Тут, у себя, она оказалась гораздо более приветливой. Она сообщила мне, что губернатору очень понравилась идея — назвать номинации по повестям Гоголя и что, конечно же, литературный фестиваль такому городу, как Петербург, абсолютно необходим.

Я оживился.

— Но что это вы привели за оргкомитет?

Ах вот оно в чем дело!

— А что? Деловые, авторитетные люди... но, конечно, — добавляйте! За этим мы и пришли!

Марина Николаевна положила на стол список.

— Вот как видим это мы.

«Оргкомитет литературного фестиваля»... Далее шел длинный список. Председатель оргкомитета — Алла Юрьевна Манилова, председатель Комитета по печати и взаимодействию со СМИ правительства Санкт-Петербурга...

— Ну что ж... логично! — пробормотал я.

Далее значились вице-губернатор Тарасов, а также председатели еще нескольких комитетов — самых крупных и важных подразделений Смольного! Вот это действительно — государственная постановка задачи! В списке был даже председатель Комитета по внешним связям!

— Вы считаете... надо?

— Но мы надеемся, что праздник вызовет международный резонанс... интерес туристов! — энергично сказала Марина Николаевна.

— Да, конечно!

Из писателей в списке были Даниил Гранин и Дмитрий Каралис — я пока что с ними переговоров не вел — но, видимо, они согласились. Далее снова шли тузы. Из приведенных мной на переговоры не было никого.

Я положил список. Тихо вздохнув, я понял, что список этот чисто декоративный и никто из «адмиралов» даже и не знает, что он здесь... но дело должно выглядеть солидно. Пусть так.

— Но вы, надеюсь, не против — если я буду привлекать к работе и тех, с кем сегодня пришел?

— Ваше дело, — сухо сказала она.

Повисла пауза.

«Ну что ты сидишь тут, как засушенный бюрократ? — сказал себе я. — Ведь ты же весельчак, душа компании! А выглядишь тут кое-как! Кому ж ты понравишься?»

С усилием мне удалось расшевелить ситуацию, я постарался разрисовать предстоящий праздник — тетки на возах, как на Сорочинской ярмарке, кузнецы, черти! Марина Николаевна тоже повеселела. Мы придумали с ней, что ведущим литературного карнавала может быть знаменитый телегерой Дмитрий Нагиев — и Гоголь, и черт, и продавшийся художник Чертков! А партнер его — очаровательный, кругленький Рост — и Тарас Бульба, — обхохочешься! — и пухленькая хохлушка... На улыбках мы и расстались.

— Когда вам позвонить?

— Пока я не знаю планов Аллы Юрьевны. Мы позвоним!

Слегка пошатываясь и вытирая пот, я спускался к памятнику Ильичу по торжественным ступеням Смольного. Да-а-а! Будто меня молотили, как сноп. Ну и работка.

На ближайшем совете Союза писателей, который выбрали вместе со мной, я доложил, что мы начинаем подготовку фестиваля, объявляем сбор книг на соискание премий — и Гоголя (целых семь номинаций!), и Ахматовой (за традиционную поэзию), и Заболоцкого (за поэзию новаторскую), и Маршака — за лучшие сочинения для детей. Литература всплывает в нашем городе, как затонувшая Атлантида!

Я присовокупил, что планы и сметы уже в Смольном и поддержка города, финансовая и информационная, конечно, будет. Как же без литературного праздника в таком городе, как Петербург! Распределив обязанности, мы, радостные, разошлись.

Телефон, однако, молчал. Выждав месяц, чтобы не казаться навязчивым, я позвонил.

Голос Марины Николаевны был неожиданно сух:

— Никаких сообщений для вас нет.

— А как же... мы же...

— Это все, что я могу вам сказать.

Что ж там переменилось? А может — так было и при моем визите и только моя глупая эйфория разгулялась, как всегда?

— Могу ли я поговорить непосредственно с Аллой Юрьевной?

— Зачем? Если бы у нее было что-то для вас, я бы знала!

Может, оргкомитет уже работает без меня? Я чуть было не захохотал, но сдержался.

— Всего вам доброго.

— Всего хорошего.