Горькая трава полынь. Книга первая

— Хорошо. Только оденусь, — послушно согласилась Ами.

— Я подожду тебя, — облегченно вздохнув, Элл вошел в комнату, усевшись на кровать. — Мне так много тебе нужно рассказать…

— А ты не мог бы подождать за дверью? — Амирэль плотнее укуталась в одеяло, и прижалась спиной к стене, потому что от страха ноги стали ей внезапно отказывать. Сними она свою защитную маскировку — и взору эльфа предстанет обнаженное женское тело во всей своей красе, да еще и с проклятым цветком на груди.

— Э… — слегка растерялся Элл. — Ты что, меня стесняешься?

— У тебя волосы в крови, — нервно выпалила Амирэль, — и лицо…

— А… это… — смущенно провел ладонью по щеке Владыка. — Я так спешил, что и забыл… Надо, наверное, помыться… Я сейчас, — сбивчиво произнес эльф, поднимаясь с места и направляясь к выходу. — Я тебе потом все объясню. Ты подожди меня…

Манэльдор, все это время потрясенно наблюдавший из коридора за их диалогом, проводил Владыку долгим пристальным взглядом, а потом тревожно посмотрел на Амирэль.

— Амир… — начал было он.

— Извините, учитель, меня Владыка ждет, — захлопывая дверь перед самым его носом, пробормотала Ами. Она закрыла замок и, совершенно обессилев, уткнулась лбом в деревянный косяк.

Боги, она еле успела снять с себя проекцию ауры герцогини, вернуть себе прежнюю мужскую и укутаться в одеяло, когда Элл стал выносить ее двери.

В последнее время жизнь Амирэль напоминала опасную балансировку на лезвии ножа: один неверный шаг и… последствия будут фатальными.

ГЛАВА 26

Тающий сумрак туманом разлился в тишине комнаты. Первый луч коснулся сомкнутых век Нарварга, и мужчина недовольно поморщился, переворачиваясь на бок в надежде еще немного поспать, пока бьющий из окна свет не разбудил его окончательно. Рука вместо меха коснулась чего-то живого и теплого, а возле уха раздался недовольный писк, переросший в тихое сопение. Лениво открыв глаза, орк собрался зевнуть, да так и замер с открытым ртом, обнаружив в сикре от своего носа мирно посапывающего зургара.

Под рукой что-то зашевелилось, и Варг испуганно отшатнулся, потрясенно взирая на свою малолетнюю жену, уютно примостившуюся возле него вместе с подушкой и одеялом. Внезапно лишившись теплой опоры, она недовольно запыхтела, а потом, как червяк, подползла к замершему с поднятой рукой орку, и только когда уткнулась носом в его грудь, удовлетворенно вздохнула, подложив одну ладошку под щеку, а другую забросив на Варга.

— Твою мать, — прошептал мужчина, так и не решившись подняться, чтобы не разбудить малявку.

Интересно, и как долго она тут лежит? И чем ей кровать не угодила? Перебирая в своей голове все варианты, Варга вдруг осенило: маленькое чудовище пришло учить его исполнять супружеский долг. Затылок тут же взмок, и мужчина, нервно стиснув зубы, стал осторожно отодвигаться. Ладонь Эстэ мгновенно вцепилась в его одежду, принуждая бросить эту бесполезную затею. Обреченно вздохнув, орк упал на шкуру, с мукой во взгляде уставившись на девочку. Губы ее зашевелись, а потом растянулись в светлой улыбке, словно девочка увидела во сне что-то вкусное и сладкое.

Наблюдая за сменой мимики на ее лице, Варг неожиданно для себя понял, что сам улыбается. Девчонка была такой трогательно-смешной, как спящий котенок, дергающий во сне носом и лапами, беспокойно попискивающий и куда-то бегущий. Грозная Эстэль Варгард, доводящая Варга своими выходками до состояния, близкого к бешенству, во сне казалась несмышленой глупышкой — девочкой-одуванчиком, пробуждающей совершенно неожиданные чувства. Никогда ничего подобного Нарварг не испытывал по отношению к детям. Нежность — другого названия тому, что тепло зашевелилось в могучей груди орка, он придумать не смог. Маленькая заноза, выносящая Варгу мозг, выедающая печень и треплющая нервы, вызывала абсолютно алогичное и необъяснимое чувство нежности. И это было так странно, что Нарварг даже дышать перестал, разглядывая длиннющие ресницы Эстэль, темными крыльями лежащие на ее светлой коже.

По полу от щели под дверью потянуло зябким холодом, и рука мужчины вдруг сама собой потянулась к краю одеяла, заворачивая в него беззащитно свернувшуюся у него под боком малявку.

— И что мне с тобой делать? — тепло усмехнулся Нарварг доверчиво жмущейся к нему девочке. Она едва слышно вздохнула, словно пожаловалась, и Варг понимающе хмыкнул: — Вот и я не знаю…

Хвостик чутко дернул ухом, открыл глаз и удивленно приподнял голову.

— Разбудишь ее — хвост откушу, — шикнул на него Нарварг, приставив к губам палец.

Зургар равнодушно посмотрел на мужчину, всем видом демонстрируя, где он видел его угрозу, после чего широко зевнул, укладывая сонную морду на свой хвост.

— Дожился, — грустно вздохнул орк. — Разговариваю с зургаром и баюкаю ребенка. И вот ради этого я женился? Потрясающе.

В двери кто-то настойчиво заскребся, вызвав у Нарварга мгновенное желание тихо прикопать этого самоубийцу. Злобно выругавшись сквозь зубы, мужчина резко откатился в сторону, а потом, вскочив на ноги, ринулся к выходу и отодвинул засов. Распахнув дверь, он едва не сшиб стоявшего под ней Олога.