Горькая трава полынь. Книга первая

Морт вывел эна-тори на верхние этажи, и когда они стали подниматься по лестнице, ведущей на крышу, девочка предусмотрительно спрятала зургара под одежду. Панцирь у малыша еще был недостаточно прочным, поэтому Эстэ опасалась, что детеныш может отморозить себе какую-нибудь конечность.

У высоких каменных зубцов в окружении десятка орков стоял Нарварг. Мужчина, приставив к глазам руку козырьком, напряженно всматривался вдаль, совершенно не замечая триумфального появления супруги. Не став расстраиваться по этому поводу, Эстэ бесцеремонно растолкала столпившихся вокруг него орков и, не обращая внимания на то, как вытягиваются их суровые рожи, встала рядом со своим недоорком.

Почувствовав у себя под боком какое-то движение, Варг наклонил голову, и от выражения холодного спокойствия, сохранявшегося на его лице, не осталось и следа.

— Ты? Ты почему здесь? Ты как?.. Кто выпустил?..

— А мы тут с Мортом шли, шли… — беспечно провещала Эстэль. — И тебя нашли, — радостно закончила она. — Правда, здорово?

— Морт, — стремительно разворачиваясь к орку, взревел Варг. — Убью. Я тебе что приказал?..

— Морт, а ты дверь закрыл? — игнорируя праведный гнев мужа, мило поинтересовалась у громилы Эстэ.

Орк, растерянно пожав плечами, глупо моргнул, и девочка тут же нравоучительно покачала головой:

— Ступай, сейчас же проверь, дружок. А то как бы не уперли чего-нибудь.

— Слушаюсь, эна-тори, — громогласно гаркнул Морт, после чего забросил на плечо дубину и покинул настороженно притихшее сообщество своих сородичей.

— Ну вот, — довольно улыбаясь, обратилась к ошеломленно наблюдающему за Мортом мужу Эстэль. — Видишь, какой исполнительный? А ты — убью, убью… Так что тут у нас?.. — перегибаясь через каменный парапет, девочка выглянула наружу, пытаясь понять, в каком направлении минуту назад смотрел муж.

— Куда? — вышел из ступора он, хватая ее за шиворот, но острый взгляд девочки-нелюдя уже заметил движущийся на подступах к Роггерфолу многочисленный вооруженный отряд, и того, кто, возвышаясь на вороном коне, ехал впереди него рядом с фэа-торном Урхуртом.

— Папа… — голос Эстэ понизился до дрожащего шепота: — Папочка.

Рванувшись из рук Нарварга с такой силой, что едва не сбила его с ног, Эстэль, ведомая голым инстинктом, понеслась вперед, не обращая ни на что внимания и стремясь поскорее увидеть бесконечно родное лицо отца с лучистыми, пронзительно серыми глазами.

— Эстэль, стой, — заорал в спину улепетывающей девочке Варг, а потом, раздраженно оттолкнув стоящих на пути орков, помчался за ней следом, опасаясь, как бы в горячке девочка не свернула себе шею на крутых лестницах замка.

Невероятно, но Нарварг за ней не успевал. Маленький ураган по имени Эстэль Варгард летел к выходу из дворца с чудовищной скоростью, каким-то невероятным наитием определяя правильное направление, ни разу не сбившись и не запутавшись в темных переходах.

С пугающей легкостью распахнув тяжеленные входные двери, она вырвалась на улицу, словно дикий ветер, и, отбивая каблуками звонкую дробь по каменному плацу, выбежала на дорогу, ведущую к городским воротам.

Длинные волосы девочки реяли черным стягом за ее спиной, заставляя малочисленных проснувшихся горожан удивленно останавливаться и, замирая, смотреть ей вслед.

* * *

Пронзительный крик: "Папочка" остро вспорол рассветную тишину, когда под поднятыми городскими воротами проскакала кавалькада всадников. Черный как ночь конь встал на дыбы, и так резко остановивший его наездник в мгновение ока спрыгнул на землю, ринувшись, словно безумец, к бегущей ему навстречу девочке.

Как шквальный ветер обрушивает на серые скалы неистовую громаду волн, превращая их в мокрую пыль, так эти двое, ударившись друг о друга, будто две разбуженные стихии, стали единым клубком бушующих эмоций.

— Папочка. Папочка, — повисшая на отце Эстэль оплела его ногами и руками изо всей силы, и теперь казалось, что отодрать ее от мужчины можно только с мясом.

— Моя змейка… Моя маленькая змейка… — огромный и суровый нелюдь целовал заплаканное лицо девочки с такой невыносимой нежностью, что потрясенные увиденным орки с почтительным молчанием стояли в стороне, не решаясь нарушить лишним движением долгожданную встречу.

Что-то невероятное было в трогательном воссоединении этих двоих, для которых в этот миг перестало существовать что-либо, кроме пронзительного взгляда устремленных друг на друга глаз, таких одинаково-серых и одинаково-счастливых.

Нарварг отвернулся от них и, подняв голову, посмотрел на возвышающегося на лошади отца. Губы фэа-торна тронула едва заметная улыбка, а взгляд смягчился и потеплел, совершенно меняя грубые черты орка. Глубоко вдохнув, Варг улыбнулся ему в ответ, словно пытался сказать этим: "Я тоже рад тебя видеть, отец".

Неожиданно Нарварг заметил, что под глазом родителя красуется здоровенный фиолетовый синяк, и тут же вопросительно приподнял бровь, теряясь в догадках, кто посмел так разукрасить главу Грэммодра. Словно прочитав его мысли, Урхурт, слегка приподнял мощные плечи, покосившись на поглощенного встречей с дочкой нелюдя.