Горькая трава полынь. Книга первая

— Вы его не боитесь? — удивилась Эстэ, когда шаман осторожно погладил жадно потянувшегося к воде норвила.

— Я знаю, как умру, эна-тори, — привычно спрятав в рукавах ладони, величественно пошел обратно к своему жилищу шаман. — Бояться следует двуногих хищников, а не тех, кто охотится только для того, чтобы выжить.

Молча проследовав за Моругом следом, Эстэль вошла в его дом, с любопытством разглядывая незатейливый быт шамана. Несмотря на отсутствие особых удобств, здесь было очень чисто и уютно. С деревянного каркаса потолка красиво свисали гирлянды разноцветных бус, состоящих из ракушек, стеклянных шаров и перьев; пол был устлан теплыми шкурами; на стенах висели пучки трав и сотни непонятных свертков и мешочков. В самом центре помещения горел огонь, вокруг которого в каком-то геометрическом порядке были разложены черные камни: гладкие, круглые, почему-то невольно притягивающие взгляд.

Моруг уселся на пол, протянув Эстэ глиняную пиалу с горячим чаем из трав и тонкую, еще теплую лепешку.

— Вы знали, что я приеду? — принимая угощенье, спросила девочка.

Шаман не ответил, но по его загадочной улыбке можно было понять, что он действительно это знал.

— Значит, знаете и зачем я приехала? — Эстэ с надеждой посмотрела в глаза мужчины. — Вы можете мне помочь?

— Это зависит от того, какие вопросы вы будете задавать, эна-тори.

— Каждой тайне свое время, чтобы раскрыться? — припомнила слова шамана Эстэ и тут же умолкла, лихорадочно соображая, как следует поставить Моругу свой вопрос, чтобы все же получить на него исчерпывающий ответ. — Урхурт действительно убил Конгуда Кровавого?

— Это была честная схватка, — орк задумчиво уставился в костер. В сизых белках его глаз отразилось оранжевое пламя, превращая их в два огненных омута. — Урхурт оказался сильнее.

— Говорят, Конгуд предвидел то, что должно было произойти.

— Это правда, — шаман красиво качнулся, бросив на черные камни горсть какого-то порошка, и воздух вмиг наполнился пряным ароматом сухой травы. — Он был одаренным. Одним из нас. Жаль, что не смог разглядеть своего истинного пути.

— Истинного пути? — уточнила Эстэ, не совсем понимая, о чем идет речь.

— Есть тысяча вариантов исхода одного и того же события, и тысячи возможных дорог жизни, по которым каждый из нас рано или поздно придет к одному и тому же порогу — к вратам Сардарра. Смерть неизбежна. Но жизнь можно прожить по-разному. Вариантов много, и только один путь правильный…

— Вы видите их все? — догадалась Эстэ.

— Больше, — многозначительно приподнял бровь Моруг. — Среди всех я вижу и тот самый — единственно верный.

— И мое будущее вы тоже видите? — не удержалась она от того, чтобы не спросить.

— Вы на правильном пути, эна-тори, — Моруг отвернулся, вновь уставившись немигающим взглядом в огонь. — Пока, — тихо добавил он.

— Что значит, "пока"?

— Я не могу быть уверенным, что вы с него не свернете. Все зависит от вас.

— И что я должна сделать? — еще больше запуталась в таинственных экивоках Моруга девочка.

— Вы уже сделали то, что были должны, эна-тори, остальное за вас сделает время.

Ответ мужчины ничего не объяснил, лишь поселил в душе Эстэль какую-то неясную тревогу и предчувствие чего-то ужасного.

— Я видела странных орков, красивших лица в цвета Конгуда, и видела их предводителя, — она напряженно заглянула в лицо шамана. — Они звали его Асгар. В его голове я нашла воспоминания… — запнулась девочка. — Ужасные воспоминания, и…

— И вы решили, что Конгуд жив? — усмехнулся Моруг.

— Да.

— Конгуд — мертв.

— Но тогда кто этот Асгар, и что ему нужно от Урхурта? — теряя терпение, занервничала Эстэль.

— Асгар — это Асгар. А нужно ему то же, что и Конгуду — власть.

— Вы не хотите мне помочь, — туманные ответы, бесстрастное лицо и тон орка, наконец, вывели Эстэль из себя.

— Разве? — удивление мужчины было таким искренним, что девочка невольно стушевалась. — Вы задаете вопросы — я отвечаю. Разве вы не за этим приехали, эна-тори?

— Вы говорите загадками. Ничего конкретного, — возмутилась Эстэль.

— А я думал, вы поняли, эна-тори, — устало склонил голову Моруг. — Я не вправе вмешиваться в ход судьбы.

— Но это ведь вы помогли Урхурту победить Конгуда. Вы подсказали ему, что нужно делать.

Улыбка шамана стала печальной и мягкой, словно смотрел он на Эстэ — и видел все ее сумбурные мысли.

— Я ничего не подсказывал Урхурту. Я лишь сделал по его просьбе будущее главы клана Игвальд невидимым для разума Конгуда.

— Но ведь сделали, — считая это больше, чем помощью, воскликнула Эстэ.

— Это был мой единственно правильный путь и единственно верный выбор Урхурта. Он знал, какую цену за это заплатит, и согласился…

— Цену? — вздрогнула Эстэ. — Какую цену?

— За любой выбор приходится платить, эна-тори. Вмешательство в задумку творца всегда имеет свою цену. Другой вопрос — готовы ли вы ее заплатить?

— Но это же ужасно неправильно, — отчаянно выкрикнула Эстэ. — Вы ведь видите, что должно произойти. Значит, от стольких ошибок можете уберечь, столько жизней спасти, а вы молчите…