Горькая трава полынь. Книга первая

— Возможно, своим молчанием я спасаю гораздо больше жизней, чем вы думаете, эна-тори. — невозмутимо заявил Моруг

— Как это? — опешила Эстэ.

— Скажи я, что сегодня должен умереть кто-то очень близкий и дорогой вам — вы, не раздумывая, помчитесь к нему, чтобы предупредить, и тогда вместе с ним погибнут и те, кто не должен погибнуть. Это неверный путь, эна-тори.

Эстэ растеряно мотнула головой, все еще не желая соглашаться с доводами Моруга, и вдруг, глядя в его лицо, на котором застыла скорбная маска печали, с ужасающей ясностью поняла, что он не шутит: сегодня действительно должен умереть кто-то, кого Эстэ хорошо знает.

— Кто? — девочка вскочила с места, тяжело дыша от сотрясающей ее тело нервной дрожи. — Кто это? Скажите.

Моруг, не удостоив эна-тори ответом, отрешенно уставился на танцующее перед его глазами пламя костра, рассеянно перебирая пальцами висящие у него на груди бусы.

— Вы сказали, что я помчусь, чтобы предупредить… — разговаривая уже сама с собой, стала анализировать услышанное девочка. — Значит, он в замке, — сделала вывод она. — Он в замке?

Шаман не шелохнулся, а Эстэ теперь была совершенно уверена в том, что она угадала.

— Он в замке, — упрямо повторила она и, развернувшись, стрелой помчалась на улицу.

Не в правилах Эстэль было верить в судьбу: ей казалось, что этим словом прикрываются только те, кто боится что-то менять в своей жизни. И не в правилах Эстэ было бездействовать, когда кто-то нуждался в ее помощи.

Взобравшись на норвила, она крепко обхватила его руками и ногами, и разгоряченно прошептала:

— А теперь беги обратно, мой хороший. Беги так быстро, как только можешь. Умоляю тебя.

Норвил глухо зарычал и, в длинном прыжке сорвавшись с места, помчался что было духу по уже знакомому пути.

Моруг, одиноко застыв на пороге своего жилища, проводил их долгим взглядом, пока фигура зверя не исчезла за вершиной холма.

— Мне жаль, фэа-тори, — шаман, глубоко вдохнув свежий воздух, поднял морщинистое лицо к высокому небу, — но я уже ничего не смогу изменить, а у вас на это впереди целая жизнь…

ГЛАВА 31

Стены Роггерфола темной глыбой выплыли из серого тумана, вызвав у Нарварга счастливую улыбку. Сейчас мрачноватый дом почему-то больше не казался парню таким холодным и грубым. И вроде бы ничего не изменилось, но ощущения были совершенно другими, чем Варг привык испытывать обычно. Эа-торн всегда считал город, в котором вырос, слишком неприветливым для столицы. Отца все устраивало, но будь на то воля Нарварга, он обязательно бы перестроил и дворец, и улицы.

Странные мысли… Скажи он об этом кому из орков — не поняли бы. А вот маленькой вредной девчонке с огромными серебристыми глазами эта идея точно пришлась бы по душе.

Варг улыбнулся и, засунув в карман руку, вытащил оттуда тонкую красную ленточку. Эстэ сняла ее со своей косы и подарила ему, когда провожала в поход. Сказала: "На удачу", а потом, крепко прижавшись, попросила возвращаться скорее.

Два месяца ее простенький, но такой искренний подарок кочевал вместе с ним по просторам Грэммодра, согревая душу чем-то невероятно светлым и чистым. И чем дольше тянулось время, тем сильнее Варг хотел вернуться.

Дома ждали.

Впервые в жизни парень чувствовал, что дома его действительно ждут, именно поэтому он и уговорил отца захватить с собой лишь конный отряд, чтобы оторвавшись от слишком медленно движущегося войска, вернуться в столицу на пару дней раньше. Генерал Нэсс повел своих эрмиров к границе и планировал, отправив на кристаллы сообщение Магриду, прибыть в Роггерфол к завтрашнему утру. Варг подозревал, что мужчина это сделал намеренно, чтобы дать ему возможность спокойно попрощаться с Эстэль. О том, чтобы оставить девочку в Грэммодре, не шло даже и речи. Да и сам Нарварг прекрасно понимал, что ей пока здесь не место. Малышке нужно было подрасти, а самому Варгу — немного подождать. Парень надеялся, что за два года младшая дочь генерала Варгарда повзрослеет, станет согласно ее статусу спокойной, рассудительной, и избавится от вредной привычки доводить всех окружающих своими детскими проделками до состояния белого каления.

Сейчас эа-торн просто хотел ее увидеть. Непонятное чувство. Почему и зачем? Просто хотел увидеть. Он помнил, как девочка встречала своего отца после долгой разлуки, а теперь терялся в догадках, как она встретит его самого.

— Что-то ты подозрительно тихий, — Урхурт спрыгнул на землю во внутреннем дворе замка, с улыбкой наблюдая за тем, как сын снимает с лошади седельные сумки. — Не боишься, что тебя выселили из собственной комнаты, пока ты отсутствовал?

— Не боюсь, — спокойно ответил Варг. В походе, наслушавшись веселых рассказов Турга о таинственных перемещениях девочки в покои эа-торна, отец только и делал, что подшучивал над сыном, и парень давно привык не реагировать на его уколы.

— Смирился с неизбежным? — хохотнул фэа-торн. — Оно и правильно, сынок. Стерпится — слюбится.

— Я надеюсь, что мне не придется смиряться и терпеть, и все, что я буду делать в дальнейшем, не будет идти в разрез с моими чувствами, — пристально посмотрел в глаза родителя Варг.