Горькая трава полынь. Книга первая

Смахнув непрошеные слезы, Эстэль тоскливо посмотрела на каменную стену, закрывавшую проход. Нужно было возвращаться, пока не обнаружили пропажу Нарварга. Нельзя было отходить от задуманного плана. Завтра вернется отец, Эстэ расскажет ему всю правду об Асгаре и смерти Урхурта, и уже вместе с папой она поедет к Моругу за своим недоорком, и тогда, вернувшись с армией Аххада в Роггерфол, они восстановят справедливость и наведут порядок в этом "царстве" предательства и обмана.

* * *

Поначалу Нарварг был настолько увлечен сумасшедшей ездой на норвиле, что даже не задался вопросом, куда он его везет. Какая разница, если о таком любой хасс-эшарн мог только мечтать. Да нет, вранье — даже не мечтал. Нарварг мечтал просто хотя бы приручить зверя, а уж о том, чтобы влезть на него верхом, как на свою Индис, не шло даже речи. Ощущения были непередаваемыми, на какое-то время они даже вытеснили из сердца боль о тяжелой утрате, и только когда впереди замелькали волнистой грядой холмы, Варг понял, к кому движется Туман.

И как он раньше не догадался, что происходит? Такая мистика с приручением диких тварей была под силу только Моругу. Шаман, читающий чужие судьбы, конечно же, знал, что случилось, и прислал помощь. Жаль, она пришла поздно и не смогла спасти отца.

Нарварг удивленно оглянулся, краем глаза заметив, что стая норвилов, следовавшая за ним с Туманом до Ветреных Холмов, куда-то испарилась, но его новообретенный друг продолжал свой путь, словно так было и надо. В несколько прыжков он выбрался на вершину холма, с которого хорошо было видно и хижину Моруга, и самого шамана, величественно стоящего перед ней.

Норвил стал стремительно спускаться, и когда замер перед мудрым орком, тот безбоязненно протянул к нему руку, как к старому знакомому, лишь подтверждая догадки Варга.

— Фэа-торн Нарварг, — почтительно склонил голову Моруг. — Чем обязан?

— Я не фэа-торн, Моруг, — испустил тяжелый вздох парень, слезая с норвила. — Даже те, кто был предан отцу, не верят в мою невиновность.

— Трусы всегда выбирают ложь, — грустно улыбнулся шаман. — Ею удобно прикрывать собственную подлость и не очень красивую правду.

— Ты знаешь, кто это сделал? — Варг с силой сжал зубы и на скулах его забугрились желваки.

— Нет, — Моруг развернулся, заходя в дом, и Варгу не осталось ничего другого, как последовать за ним. — Я вижу только то, что мне позволяют видеть, — налив в кружку воды, шаман любезно протянул ее парню, словно чувствовал, как мучает того сейчас жажда.

— Но ты знал, что это случится? — испытующе посмотрел на него Нарварг.

Моруг промолчал, испещренное морщинами лицо подернулось маской скорби и глаза стали совершенно пустыми, не выражающими никаких эмоций.

— Вы ведь знаете правила, фэа-торн. Я не вправе вмешиваться в ход событий.

Нарварг не понял и поэтому разозлился:

— Но ты ведь вмешался. Это ты прислал змею и норвила. Почему так поздно? Почему позволил убить отца?

Губы Моруга тронула таинственная улыбка, и последующее, произнесенное им, показалось Нарваргу еще более странным:

— Успела… — тихо выдохнул мужчина, задумчиво уставившись на пламя костра.

— Кто? — нахмурился Варг.

Моруг молча опустился на шкуры, молча пригласил парня сесть рядом, и так же молча протянул ему еду.

Понимая, что спрашивать орка о чем-либо бесполезно, Нарварг обреченно уселся у огня, принимая правила игры.

— Я потребовал суда Безликих, — понуро склонил голову он.

— В вашем случае, фэа-торн, это единственно правильное решение, — одобрительно кивнул шаман. — Тому, кто уверен в своей правоте, суд мертвых не страшен. Духи не умеют лгать.

Сердце Нарварга болезненно сжалось, еще острее ощущая груз тяжести и вины.

— Если бы в клане было больше верных подданных, мне не пришлось бы этого делать.

— Чье-либо доверие нужно заслужить, — спокойно заметил Моруг. — У вашего отца на это ушли годы. А вы всю жизнь только и делали, что жили в его тени, так почему решили, что кто-то пойдет следом за тенью?

В костре громко треснула ветка, разбрасывая по черным камням пучки красных искр, и бездумно глядя на их медленное угасание, Варг не нашел в душе ответа на поставленный вопрос. Моруг был прав: всю жизнь Урхурт прикрывал сына своей широкой спиной, а Нарварг, не задумываясь о завтрашнем дне, шел за ним следом, принимая выбор и решения отца как данность. Просто плыл по течению, будучи уверенным, что когда наступит время, он станет правителем Грэммодра, потому что… Потому что так решил отец. Отец заставил учиться, нанимая лучших учителей из Аххада, отец заставил несколько лет жить в степи рядом с кочевниками, чтобы Нарварг стал сильным и закаленным мужчиной, отец заставил жениться на дочке нелюдя, чтобы в случае, если его не станет, у сына был надежный союзник и поддержка.

Отец…

И кем теперь был Нарварг без него? Бледной тенью? Пустым приложением, рассчитывающим только на то, что на суд придет дух Урхурта и опять все решит за своего никчемного сына… Какой хоть один достойный уважения поступок он совершил? Чего хочет от своих подданных, если не смог заслужить любви и преданности собственной семьи?