Горькая трава полынь. Книга первая

Нарваргу вдруг стало зябко, словно откуда-то повеяло зимней стужей. Он протянул к огню подрагивающие руки, и мрачно уставился на украшающие запястья брачные браслеты.

Там, в замке, осталась его маленькая жена. Испуганная, растерянная, беззащитная. И с ней он тоже поступил подло. Обманом женил на себе, обманом вывез из дома, а теперь собирался, используя родственные связи, просить ее отца о помощи. Как же мерзко… Использовать ребенка, наивную девочку, для того, чтобы вернуть себе власть?

— Ты можешь их снять? — Нарварг решительно повернулся к Моругу, указав взглядом на браслеты.

— Не хотите больше тяготить себя узами брака, фэа-торн? — высоко приподнял бровь Моруг.

— Не хочу, чтобы и она считала меня подлецом. Не хочу вмешивать в эту грязь Эстэль, — сжал кулаки Нарварг. — Если генерал Варгард согласится мне помочь, я хочу, чтобы он сделал это по доброй воле, а не потому, что у него нет другого выхода. Девочка не должна расплачиваться за мои ошибки. Когда меня оправдают, я попрошу ее руки у генерала Нэсса честно, как того требуют традиции, и если она согласится…

— Благородно… — усмехнулся Моруг. — Вы провели священный обряд, фэа-торн, — задумчиво напомнил он. — Узы такого брака нерасторжимы.

— Обряд не имеет силы, — тихо вздохнул Варг. — Он не инициирован. Я не прикасался к жене.

— Что так? — вдруг поинтересовался шаман. — Совсем не понравилась?

— Моруг, и ты туда же? Вы что, все спятили? — от возмущения у Нарварга даже челюсть перекосилась. — Она же еще маленькая, совсем ребенок. Ты на меня посмотри, — поднявшись на ноги, парень раскинул в стороны руки, занимая своей огромной фигурой почти все пространство хижины шамана. — Я не стану делать ей больно только потому, что это политически выгодно мне и Грэммодру.

В глазах шамана заискрилось веселье, и на губах появилась удивительно теплая улыбка. Никогда Нарварг не видел у Моруга такой.

— Я сниму браслеты, раз вы согласны взять всю боль от проведения обряда на себя, фэа-торн, — кивнул орк, снимая с пояса небольшой мешочек.

— Девочка точно ничего не почувствует? — уточнил Варг.

— Ничего, — подтвердил шаман. — Ее браслеты исчезнут совершенно безболезненно. Раздевайтесь, — сыпнув в огонь какого-то порошка, приказал орк.

Нарварг послушно стянул с себя рубаху и непроизвольно коснулся пальцами одного из браслетов. Он привык к ним. Привык настолько, что стал считать частью себя. Решение снять их, возможно, было импульсивным, но в глубине души парень понимал, что оно правильное. Нельзя начинать жизнь с обмана. Храбрая девочка с огромными серыми глазами этого не заслуживала. Оглядываясь назад, Нарваргу было стыдно за то, что он сердился и кричал на нее. А ведь она единственная не усомнилась в нем даже на секунду, бросившись защищать от тех, кто был в десятки раз ее сильнее.

Моруг сыпал вокруг Нарварга песок, что-то тихо бормотал, вычерчивая на могучем теле парня таинственные руны, а он, закрыв глаза, почему-то видел перед собой лицо Эстэль и вспоминал ее последние слова: "А ты? Я тебя не оставлю".

Бок обожгло резкой болью, в глазах потемнело до черноты, а в тело словно вонзилась тысяча обжигающих игл. Варг закричал, чувствуя, как в запястья впивается раскаленный металл, прожигая их едва ли не до кости. Нож Моруга молниеносно рассек кожу на могучей груди орка, в подставленную чашу тягучей струйкой побежала кровь, а огонь в костре взвился до потолка танцующим языком, жадно лизнув тихо зазвеневшие от его прикосновения амулеты.

Шаман что-то сыпнул в чашу и боль исчезла. Как и не было. Теперь только царапина от пореза, да струйки пота, стекающие по вискам Варга, напоминали о проведенном ритуале.

— Ваша жена свободна от обязательств перед вами, — Моруг кивком головы указал на бок Нарварга и, наклонившись, тот обнаружил, что все метки исчезли с его тела.

Прикоснувшись ладонью к тому месту, где было выжжено имя Эстэль, Варг вдруг заметил на своем запястье браслет и, вытянув вперед руки, непонимающе посмотрел сначала на брачные атрибуты, а затем на шамана:

— Ты же сказал, что уберешь их?

— Ваши, к сожалению, не исчезли, — невозмутимо повел бровью Моруг, осторожно убирая чашу с кровью в угол.

— Не понял? — пробасил Варг.

— Вы сняли с жены обязательства, но она не сняла их с вас.

— Как это? Почему?

— Видимо, потому, что вы значите для нее гораздо больше, чем можете себе представить, — улыбнулся шаман. — Похоже, она вас любит.

— Она ребенок, — потрясенно выдохнул Варг. — Что она вообще может в этом понимать?

— Нет никого более уверенного в искренности своей любви, чем ребенок, — пронзительно посмотрел в глаза Нарварга шаман. — Только дети умеют любить безусловно и бескорыстно, не помня зла и не храня обид.

Несколько минут помолчав, осмысливая слова Моруга, Варг посмотрел на свои браслеты и спросил:

— И что я теперь должен делать?

— Кажется, вы собирались просить руки своей фэа-тори честно? — развел руками шаман, явно потешаясь над озадаченным видом молодого фэа-торна.

— Да, собирался, — кивнул Варг.