Горькая трава полынь. Книга первая

— Его Светлость решил спасти зургарам кладку. Там, в их норе несколько тысяч яиц. Надо будет отобрать здоровые от зараженных. Так что работы у нас непочатый край.

ГЛАВА 14

То, что Джедд небрежно назвал норой, на деле оказалось огромной, похожей на муравейник горой из песчаника, с прорытыми в ее породе идеально-круглыми дырами. Зургаров, выползших навстречу отряду герцога, стало так много, что казалось, вокруг встревожено шевелится живое белое море. Идти сквозь него было немного жутковато, и сущность Эстэ, чувствуя опасность, беспокойно ворочалась внутри, реагируя на каждое резкое движение монстров.

Войдя в гору, мужчины зажгли факелы, и кто-то из воинов изумленно присвистнул, заметив устланные чешуйчатыми яйцами полы пещеры. Их были сотни. Повсюду, куда ни кинь взгляд, белели кладки, похожие на огромные бусины, рассыпавшиеся по земле.

Из темнеющего в стене отверстия неожиданно вынырнул герцог и, заметив своих людей, сосредоточенно стал раздавать приказы. Подняв с пола несколько яиц, он показал всем, какие из них следует оставлять в горе, а какие выносить на улицу, и работа закипела.

— А что будем делать с теми яйцами, которые заражены? — выискивая темные пятна на скорлупе, поинтересовалась Эстэ. Она почему-то думала, что маршал Оттон, сложив их в одном месте, применит к ним какое-то сильное магическое заклинание. Ответ мужчины поверг ее в шок:

— Мы их сожжем вместе погибшей королевой-матерью, — указал он на лежащую у стены мертвую самку зургаров, чье тело основательно подъела Черная Гниль. — Если не уничтожим зараженные Поветрием экземпляры, то болезнь через время перекинется и на здоровые особи.

— Но как же… — Эстэ прижала к груди покрытое черными точками яйцо, уставившись на герцога широко раскрытыми глазами. — Они же там живые, — легонько постучала она пальцем по шершавой скорлупе.

Ладонь мужчины тяжело опустилась ей на голову и, совсем как папина, ласково погладила Эстэ.

— Там, где на яйцах сверху видна гниль, внутри уже нет никого живого, малышка, — с сожалением констатировал факт герцог. — Не расстраивайся так.

— Но тут ее совсем чуть-чуть, — упрямо не желая принимать правду, возразила Эстэль. Пятнышки на скорлупе одного из яиц были похожи на бледный лишай, и если внимательно не присматриваться, то сразу можно было их и не заметить.

— Это здесь чуть-чуть, — отобрал у нее яйцо маршал Оттон, — а внутри все покрыто гнилью. Его надо сжечь, — неумолимо закончил он.

Поджав дрожащую губу, Эстэ с тяжелым сердцем пошла перебирать кладки дальше. Не будь она нелюдем, возможно, легко бы приняла слова герцога на веру, но разум ее бунтовал и кричал, потому что чувствовал в зараженных яйцах маленьких существ: слабых, беззащитных и еще живых. И чем больше Эстэ брала их в руки, тем сильнее расстраивалась.

Количество отобранных на сожжение яиц теперь измерялось сотнями, и девочке отчаянно хотелось расплакаться от бессилия. Она видела, что маршал укутывает нетронутые гнилью яйца в магические сетки, используя свою кровь. Кровь нелюдей способна была нейтрализовать любой яд и уничтожить болезнь, и именно это ее свойство Кассэль дель Орэн использовал как закрепитель формулы, добавляя в магическое плетение. Такие сложные конструкции Эстэ создавать не умела, ее знаний для этого было недостаточно. Как же девочка жалела, что до такого высокого уровня ее с отцом уроки еще не дошли, ведь будь у нее больше опыта, они с герцогом Оттоном смогли бы попытаться спасти всю кладку.

На улице уже была глубокая ночь, когда люди герцога закончили отбор и сложили на улице из яиц зургаров огромный куб, на вершину которого уложили их мертвую королеву.

Смотреть на то, как их будут сжигать, Эстэ просто не могла. Забежав внутрь горы, она пометалась по длинным коридорам, а затем, забившись в темный угол, бессильно опустилась на землю. Уткнувшись лицом в острые коленки, девочка беззвучно заплакала. Происходящая действительность была совсем не такой, как она себе представляла: жестокой, неправильной и совершенно не похожей на те сказки, которые она читала в книжках. Реальный мир вокруг нее был наполнен нюансами и полутонами, о которых она даже представления не имела, а зургары, описываемые отцом жуткими монстрами, в реалии были такими же, как и многие другие, существами, вынужденными бороться за свое существование.

Эстэль было невыносимо жалко их потомство, ее живое воображение рисовало сгорающих заживо беззащитных существ, и в груди девочки так сильно болело, что невозможно было сделать вдох. Задыхаясь от душивших ее рыданий, она резко вытянула вперед ноги, пытаясь успокоиться. Никто не должен был видеть слез дочери генерала Варгарда.

Носки ее сапог внезапно задели какой-то предмет, и он со стуком покатился по каменному полу пещеры, нарушая повисшую в ней тишину.