Горькая трава полынь. Книга первая

Поднявшись на ноги, девочка сделала пару шагов и, наклонившись, взяла в руки никем не замеченное яйцо. Видеть в темноте, как и все нелюди, Эстэ могла очень четко, и ей не надо было напрягать зрение, чтобы понять, что плод заражен. Темные пятна на скорлупе красноречиво говорили о том, что детеныш обречен. Но будто не желая соглашаться с очевидным, зургарыш внутри вдруг зашевелился, и Эстэ, почувствовав, как в ладонях отдаются его слабые толчки, снова расплакалась.

— Прости меня, но я не могу тебе помочь, — горько прошептала она, прижав к себе плод со всей силы.

Скорлупа внезапно с сухим хрустом треснула, а затем из расколотого яйца выползло маленькое, длиной с ладошку Эстэль, полупрозрачное нечто.

Перестав плакать, девочка удивленно уставилась на мелкого головастика, шустро переползшего ей на руку, и обвившего ее запястье тонким, похожим на крысиный, хвостиком. На макушке у смешного чудика хохолком торчали маленькие шипы, а тонкие, как прутики, руки с клешнями забавно дергались, словно зургарыш пытался ими что-то поймать.

— Ну-ка, дай я на тебя посмотрю, — взяла его двумя пальцами Эстэ, отцепив от своей руки.

Существо обиженно пискнуло, поджав хвост, вызвав у девочки теплую улыбку.

— Будешь Хвостиком, — тут же нарекла зургарыша она. — Что тут у тебя?

Со знанием дела Эстэ стала осматривать детеныша со всех сторон. Герцог оказался прав, когда утверждал, что пораженная скорлупа ярко свидетельствует о болезни плода: хвост у вылупившегося малыша сильно почернел, и на животе имелось большое коричневое пятно. Представив, что вот этого глупого несмышленыша придется бросить в огонь, Эстэ буквально затряслась от ужаса.

— Я тебя никому отдам, — разгорячено заявила она, прижав тихо попискивающее существо к своей груди. — Мы обязательно придумаем, как тебя вылечить.

Говорить было легко, а вот на деле Эстэ совершенно не знала, чем может помочь больному детенышу. Если бы она только умела создавать то магическое плетение, что делал маршал Оттон. Просить мужчину и показывать ему зургара Эстэ боялась, понимая, что у него-то как раз рука не дрогнет, и он убьет зараженного детеныша, чтобы не рисковать жизнью целой кладки ради одного несчастного малыша.

От отчаяния девочка судорожно закусила губу, и вкус собственной крови во рту внезапно натолкнул ее на гениальную мысль. Если нелюди были не подвержены болезням, простудам и любые раны мгновенно затягивались на их теле из-за свойств крови темных предков — эгрэгоров, то, возможно, ею можно было вылечить пострадавшего от Поветрия зургарыша, ведь не зря же герцог добавлял в защитную магию свою кровь.

Долго не раздумывая, Эстэ наколола указательный палец на торчащий из головы чудика шип и, дождавшись, когда из ранки появится густая бордовая капля, всунула ее в пасть не успевшему даже возмутиться зургару.

— Пей, Хвостик, — приказала она удивленно моргнувшему малышу. — Пей. Так надо.

Зургарыш усиленно покряхтел и недовольно сморщился, проглотив соленую каплю.

— Знаю, невкусно, — согласно кивнула она. — Но другого лекарства у меня нет.

Секунду поколебавшись, она снова наколола уже успевший зажить палец и опять сунула его Хвостику. Эстэ почему-то показалось, что дозы из двух капель ему будет недостаточно. Если гниль была видна на полупрозрачном панцире зургара, значит, внутри болезнь уже прогрессировала. Напоив малыша своей кровью в третий раз, девочка решила некоторое время проследить за его реакцией и состоянием, а потом повторить процедуру.

Спрятав головастика себе за пазуху, Эстэ укуталась в плащ, чувствуя, как согретый ее теплом зургар перестал копошиться и смирно замер.

— Эстэ.

От громкого окрика герцога девочка испуганно вздрогнула, а потом опустила глаза в пол, чтобы не выдать своего волнения.

— Вот ты где, — облегченно вздохнул мужчина, приближаясь к ней. — А мы с Оливией тебя обыскались.

— Все закончилось? — имея в виду сожжение зараженной кладки, грустно спросила Эстэ.

Маршал ничего не ответил, лишь ласково обнял ее за плечи, увлекая за собой прочь из темного коридора.

— Пойдем спать. Вставать нам завтра придется очень рано.

— Но фэа-торн Урхурт ждет нас сегодня, — насторожилась Эстэ. Она рассчитывала, что во время пути, в темноте никто не заметит ее Хвостика.

— Грэммодр слишком опасное место для ночных прогулок. Урхурт это прекрасно знает, поэтому поймет, что мы где-то приютились на ночлег.

— Мы будем спать здесь? — обвела взглядом каменные стены Эстэль.

— А ты боишься зургаров? — лукаво прищурился Кассэль дель Орэн.

— Да нет, — пожала плечами девочка. — Они совсем и не страшные, как оказалось.

Беломордых монстриков Эстэ не боялась, она переживала о другом: что они унюхают своего недавно вылупившегося сородича, и тогда Хвостика либо убьют, либо просто отберут у нее.

Герцог уложил Эстэ рядом со своей женой у разожженного костра, и девочка тут же притворилась спящей, моля Всевидящего только о том, чтобы Хвостик вел себя тихо и не вздумал подавать голос.