Горькая трава полынь. Книга первая

— Эстэль. Мне посмотреть самому? — высоко приподнял правую бровь герцог.

Папа всегда так делал, когда сильно злился, и даже выражение лица у маршала Оттона сейчас было похоже на отцовское.

Безысходно вздохнув, Эстэ вытащила из-за спины руку, демонстрируя супругам своего маленького друга.

— Всевидящий, что это? — губы шейны Оливии удивленно приоткрылись, так и оставшись в таком положении.

— Это мой Хвостик, — выпалила Эстэль, мгновенно спрятав малыша под плащ.

— О, нет, — герцог устало закрыл ладонью лицо, а потом стал кричать, как ненормальный, требуя вернуть украденного у зургаров детеныша.

— Никого я не крала, я его просто себе забрала, — стала жалко оправдываться Эстэ.

— Драные орки, — выругался герцог — Где они тебя взяли на мою голову?

— А вас никто не просил меня на свою голову брать, — обиделась девочка, мгновенно почувствовав себя никому не нужной. — У меня, между прочим, муж есть. Этот… Как его… Белобрысый.

— Вот твой муж и отвезет детеныша обратно, — маршал заорал так громко, что будь на деревьях листва, непременно осыпалась бы от его нечеловеческого рева.

— Не отдам, — ничуть не испугалась его Эстэль. — Он мой.

— Это тебе не игрушка, — теряя человеческие черты, сверкнул зеленью глаз нелюдь. — Это живое, разумное существо, и ты вернешь его в стаю, туда, где взяла. Поняла?

— Вы его сжечь хотели, — выкрикнула, едва не плача, Эстэль. — А я его спасла.

— Ты где его взяла? — натянутой струной напрягся Кассэль дель Орэн, потянувшись рукой к детенышу.

— В яичке. Я же говорила: на нем совсем маленькое пятнышко было, а вы — сжечь, сжечь…

— Ты достала его из зараженного яйца? — не поверила ей шейна Оливия.

— Маршал сказал, что плод внутри весь гнилой, а у него только хвостик черненький был и на пузике пятнышки, — крепче прижала к груди зургара Эстэль.

— Что значит "был"? — герцог одним неуловимым движением руки выхватил у Эстэль недовольно пискнувшего зургарыша и, оттянув его хвост, посмотрел на свет. — Что ты с ним делала? — недоверчиво спросил он.

— Кровью своей поила, — отобрав у мужчины детеныша, Эстэль спрятала мгновенно вцепившееся в нее существо под плащ, оставив торчать оттуда только его голову.

— Зургары не пьют кровь, — нахмурился маршал.

— Ваши, может, и не пьют, а мой Хвостик пьет, — Эстэ выволокла из-под полы зургарыша и, демонстративно наколов свой палец о шип существа, всунула его ему в рот.

Выразительно переглянувшись, герцог и герцогиня стали расспрашивать Эстэль как часто она поила детеныша кровью, а когда выслушали ее ответ, почему-то умолкли, как-то зачарованно разглядывая землю под своими ногами. Герцог отмер первым. С грустью посмотрев в глаза Эстэль, он молча погладил ее по голове, а потом, так ничего и не сказав, пошагал прочь.

Страх промозглым сквозняком все еще гулял по телу Эстэль, холодом скользя по позвоночнику. Тяжело опустившись на землю, девочка бережно обняла преданно глядящее на нее существо, ощущая себя в этот миг ужасно маленькой и одинокой.

— Не бойся, Хвостик, — ободряюще кивнула зургару она. — Я тебя никому не дам в обиду. Мы же с тобой прорвемся. Да? — поджала губы девочка, вспомнив, что так всегда говорил отец.

Эстэ скучала… Скучала по папе, по его сильным рукам, обнимающим ее с нежностью и теплотой, тосковала по любимой маме… и по милой Ами, всегда защищающей ее, девочка тоже невыносимо скучала. Чужим и малознакомым людям не было до Эстэ и ее тревог никакого дела. Во взрослой суровой жизни девочка почему-то видела очень мало радости, и если бы не найденный зургар, то сейчас просто расплакалась бы от тоски по дому

Опустив Хвостика на землю, Эстэ решила научить его ползать. Такая затея головастику, видимо, не понравилась, потому что он все время пытался вцепиться клешнями в руку девочки, бегая за ней, как шаловливый кот.

За этим занятием их и застал вернувшийся на поляну маршал Оттон. Усевшись под деревом рядом с Эстэль, он немигающим взглядом смотрел за их с Хвостиком глупой возней, а затем неожиданно извинился за то, что вышел из себя и кричал.

— Ты молодец, Эстэль, но тебе все-таки придется вернуть малыша его сородичам, — указал на Хвостика герцог.

— Нет, — дрожащими руками Эстэ подхватила зургарыша, не зная, как умолять мужчину не отбирать у нее ставшее таким близким существо. — Он мой, они ведь даже не знают о его существовании.

— Эстэ, он живое существо, а не игрушка.

— Я и не считаю Хвостика игрушкой. Он мой друг. Пожалуйста, маршал Оттон, не забирайте его у меня. Я буду о нем заботиться, — Эстэ ласково погладила зургара и со всей силы закусила губу, сдерживая застывшие в глазах слезы. — Я ему жуков собирать буду, и червяков накопаю, и охотиться научу…

— Эстэ, — громко вздохнув, маршал опустил на голову девочки свою ладонь, — не думаю, что орки разрешат тебе держать во дворце Урхурта зургара, и первым отдать его потребует твой муж.