Горькая трава полынь. Книга первая

Последнее время она стала мнительной и взвинченной, каждый раз вздрагивая и пугаясь по пустякам. Были ли тому виной мучающие ее сновидения, в которых она видела себя стоящей в белом платье посреди поля, усеянного мертвыми телами, или сказывалась усталость от постоянной необходимости держать вокруг себя усиленные щиты — Ами не знала. Только с тех пор, как Ами удалось прочитать в книге Манэльдора информацию, касающуюся ее дара, Радужные фонтаны стали единственным местом, где она могла полностью отключиться от терзающих ее душу страхов.

Когда Ами увидела их впервые, то подумала, что у нее двоится в глазах: сотни поднимающихся от земли радуг создавали эффект фонтанирующих вверх разноцветных струй, таких насыщенных и ярких, что возникало желание протянуть руку, чтобы поймать в ладонь хотя бы одну. Потом эльфы объяснили Амирэль, что это редкий оптический эффект, а поначалу девушка решила, что природа неожиданно сошла с ума, просто взорвавшись радужным фейерверком.

Это место почему-то стойко ассоциировалось у Амирэль с сестрой, по которой она просто невыносимо скучала. Сколько Ами себя помнила, Эстэ всегда была ее персональной радугой, мощным источником вдохновения, заряжающим своим позитивом и кипучей энергией. Разве можно было сердиться на ее проделки и шалости, когда она невинно смотрела на Ами своими огромными, азартно сверкающими глазами.

Сейчас Ами не хватало той извечной оптимистичной уверенности младшей сестренки в том, что все будет хорошо, и ее уникальной способности всегда выходить победительницей из любых передряг. И рада бы была Амирэль без потерь выбраться из затягивающего ее водоворота чувств, да только понимала, что сил не хватит, а может, знала, что уйти от светлого Владыки все равно далеко не сможет.

Она запуталась. Совершенно. Чувствовала себя маленькой и глупой, и оттого очень хотелось, как в детстве, прибежать к маме и, уложив ей на колени голову, рассказать обо всех своих проблемах, чтобы нежные пальцы Лэйрин, ласково перебирая длинные пряди волос, прогнали сомнения и утихомирили тревожно стучащее сердце.

— Ничего не случилось, — Салмердир обнял Ами за плечи, настойчиво-непринужденно утягивая за собой следом. — Мы сегодня улетаем в Нирнистаур отмечать Юла* (*праздник зимнего солнцестояния), — пояснил он. — Ты полетишь с нами.

— Но… — Ами попыталась было возразить, сославшись на занятость и необходимость помогать Манэльдору.

— С Манэльдором уже все согласовано, — не дал ей продолжить Салм. — Мы тебя отпросили на пару дней. Ты доволен?

— Да, — обреченно вздохнула Ами, пытаясь натянуть на лицо подобие улыбки. В Сильмалос ей удавалось хотя бы по ночам отдыхать от стягивающего грудь корсета, да и днем расстегивать его, когда запиралась в своей комнате, а в гостях спать ей, скорее всего, придется с кем-нибудь из эльфов, и от этой перспективы хотелось громко повыть.

— Плачущие леса Ойленора удивительно красивы, — не замечая кислого выражения лица Ами, продолжал распинаться эльф. — А в Нирнистаур ежегодно слетаются все короли Айвендрилла, чтобы увидеть Властелина Зимы — Северного оленя.

— Здесь же вечное лето? — Амирэль удивленно повернулась к Салму, получив в ответ его широкую заразительную улыбку:

— Да, у нас зимой не идет снег, как в Аххаде, но от этого зима не перестает быть зимой. Тебе понравится праздник, — уверенно заявил мужчина. — Клянусь, ничего подобного ты в своей жизни еще не видел.

Ами не сомневалась, что не видела ничего подобного, она опасалась другого: памятуя знатную попойку эльфов в талане, девушка переживала, как бы священный праздник эльфов не превратился из-за нее в какую-нибудь дикую оргию.

— Амир, ты где ходишь? — Элл сбежал вниз по главной лестнице Сильмалос, едва Ами успела переступить порог дворца. — Амлох сказал, ты должен был давно вернуться из мастерской оружейников.

— Я немного с почтенным мастером Руаканом заболтался, — замялась Ами. — Вот, — в подтверждение своих слов она протянула Владыке эльфийский клинок, подаренный ей оружейником за то, что вылечила мужчину от страшного ожога. — А потом на фонтаны засмотрелся…

— Я волновался, — успокаиваясь, вздохнул Элл. — Ты еще не так хорошо ориентируешься в Таоррисине. Думал, что ты заблудился.

— Я не маленький, — вспыхнула Ами. Иногда желание Владыки контролировать каждый ее шаг невероятно раздражало. — И я хорошо ориентируюсь в городе.

— Не злись. Я несу за тебя ответственность перед Олли, — Элл мягко рассмеялся, игриво взъерошив рукой на макушке Ами волосы. — Беги собирайся, мы вылетаем через полчаса.

Амирэль хотела было попросить остаться, но кто-то, видимо, совершенно не собирался спрашивать ее мнения, и этот кто-то, сияя лучезарной улыбкой и сверкая сапфировыми глазами, резко развернул ее за плечи, придав ускорение.

— Бегом, я сказал, — насмешливо бросил ей в спину эльф. — Будешь копаться — приду собирать тебя сам.

Обещание прозвучало как угроза, и Ами, испугавшись, что не успеет переодеться, побежала вперед, не оглядываясь на хохочущего ей вдогонку Владыку.