Горькая трава полынь. Книга первая

— С удовольствием, — к нескрываемому удивлению Нарварга, ответил шаман, протягивая девочке руку.

Эстэль осторожно вложила ладошку в узловатые пальцы Моруга, и Варгу показалось, что между безмолвно схлестнувшимися взглядами этих двоих словно невидимая искра проскочила. Недовольно покривившись от пришедших на ум глупостей, мужчина решительно отмел их в сторону. Еще не хватало забивать себе голову всякой ерундой. Не оглядываясь, он быстро пошагал к своим воинам, благодаря Всевидящего за то, что маленькое чудовище не увязалось за ним следом. Эстэль Варгард с него на сегодня было достаточно.

— Зачем нужно складывать вокруг поселка костры? — тревожно проводив взглядом удаляющегося мужа, поинтересовалась Эстэ.

— Я смотрю, вам доставляет удовольствие испытывать на прочность его терпение? — кивнул в сторону Нарварга шаман.

— А зачем изображать из себя того, кем ты на самом деле не являешься? — принимая игру Моруга, ответила Эстэ. — Мне кажется, так он быстрее примет меня такой, какая я есть.

Моруг тепло усмехнулся, высоко приподняв одну бровь:

— А мне кажется, вы и сама не знаете, какая вы есть на самом деле.

— Так что там с кострами? — вернулась к интересующей ее больше собственной персоны теме Эстэ.

— На них будут жечь багрян-траву, — вежливо пояснил Моруг. — Дым ее, в совокупности с защитными амулетами и заклинаниями, остановит распространение болезни за пределы поселка.

— А внутри? — нахмурилась девочка, начиная догадываться, что услышит в ответ.

— Я не всесилен, — вздохнул Моруг. — Я и так делаю все, что могу. Пойдемте за мной, эна-тори, — шаман неспешно развернулся, медленно шествуя в сторону дома, сплошь обрисованного уже знакомыми Эстэ символами. — Вам, полагаю, Поветрие не навредит, а вот вашего питомца советую отдать мне, — не оглядываясь, предложил орк.

Эстэ остановилась, на секунду засомневавшись, стоит ли рассказывать правду шаману, а затем огорошила его своим ответом:

— Хвостик уже переболел черной гнилью. У него иммунитет.

Моруг недоверчиво поджал губы и, не промолвив больше ни слова, открыл дверь неказистого жилища. В нос Эстэ ударил пряный аромат заваренных трав и тошнотворный запах болезни, воскресивший в памяти девочки погибшую королеву зургаров и тысячи ее сожженных яиц. Хвостик, испугано пискнув, уткнулся носом в шею Эстэль, но она лишь успокаивающе погладила детеныша, следуя за шаманом в просторную и плохо освещенную несколькими лучинами комнату.

У обвешанной такой же ерундой, как и ограда деревни, стены находилась кровать. Вернее, широкая деревянная лавка, которую Эстэ не сразу распознала под слоем наброшенных на нее шкур. На полу, вокруг импровизированного ложа, стояли исходящие паром глиняные сосуды, видимо, наполненные теми самыми травяными отварами, запах которых Эстэль почувствовала при входе. Спокойно перешагнув через один из них, Моруг уселся на край лавки, вытянув перед собой руки, и только тогда Эстэ заметила лежащего на шкурах маленького мальчика, над которым шаман стал монотонно произносить непонятные слова. Лицо ребенка было покрыто темными пятнами, от вида которых у Эстэль похолодело в груди. Малыш гнил заживо, и действия шамана не лечили, а лишь оттягивали его мучения.

Кто-то жалобно всхлипнул углу, привлекая внимание Эстэ. Повернув голову, она обнаружила там женщину, крепко прижимающую к груди младенца, и стоящего за ее спиной мужчину, понуро опустившего голову и с тоской наблюдающего за действиями шамана.

— Принесите воды, эна-тори, — неожиданно окликнул Эстэ Моруг, протягивая ей небольшую плошку. — Бочка слева у двери, — указал направление он.

Судорожно вдохнув воздух, Эстэ попыталась успокоиться, но отчего-то получалось у нее это из ряда вон плохо. Изуродованное болезнью лицо маленького орка стояло перед глазами, терзая сердечко девочки необъяснимой мукой.

Зачерпнув воду, Эстэ хотела отнести ее шаману, как вдруг беспокойно пискнувший Хвостик выбил клешней плошку из ее рук.

— Ты зачем?.. — произнесла было она, а потом, умолкнув на полуслове, стремительно наклонилась над бочкой, опуская в нее руки.

То, чего Эстэ не почувствовала сразу, теперь ощущалось довольно четко.

— Молодец, Хвостик, — мягко улыбнулась зургару она. — Как ты понял? Откуда вы взяли эту воду? — повернулась к притихшему семейству орков девочка.

— Из колодца, — растерянно сообщил мужчина.

— Вода заражена, — пристально посмотрела в глаза Моруга Эстэ.

— Вы уверены, эна-тори? — оставив больного ребенка, шаман подошел к Эстэль.

— Вода фонит магией только при непосредственном контакте, — тихо пояснила она. — Я сразу и не заметила. Если они брали воду в колодце, — кивнула на орков девочка, — и ее оттуда пьют жители деревни, то они все уже заражены.

Моруг тяжело вздохнув, впился взглядом в Эстэль.

— Вы сможете пойти со мной к колодцу, чтобы проверить? — в сизых глазах орка на мгновение отразились боль и тревога, через секунду сменившиеся непроницаемой пустотой.

— Вы не чувствуете магии Поветрия? — догадалась девочка. — Вы видите только ее последствия.

— Я уже говорил, что не всесилен.