Город на Стиксе

Жанна обернулась и расцвела в условно-рефлекторной улыбке, которая не только демонстрировала неправдопо­добно белые зубы, но, по мнению подруг, сбавляла ей лет пять или шесть. Голос принадлежал молодому, — просто ужасно молодому, лет двадцати пяти, — человеку, кото­рый, в отличие от всех, смотрел по сторонам не усталыми, а смеющимися глазами:

Да, я вас знаю. Вы раньше вели «Экономический вестник» по вторникам. А потом он куда-то пропал.

Урезали сетку вещания. Сейчас предлагают возобно­вить, в другом формате. Вы тоже летите в Ганновер?

Я — тоже. Дмитрий Громов, новый пресс-секретарь администрации губернатора, — протянул он руку.

А Дина Астрова?

А Дина вышла замуж и месяц, как в декретном от­пуске.

Ой, правда? — изумилась Жанна.

Астрова была старше Жанны года на четыре, внеш­ность имела самую обыкновенную, никогда не улыбалась и отчего-то не носила юбок, так что этой новости надле­жало радоваться: мол, вот, есть же положительные при­меры даже и с такими данными! Но порадоваться как-то не получилось. И еще Жанна только под дулом пистолета могла бы отнестись серьезно к мужчине в этой должно­сти — пресс-секретарь. Сразу вспомнился случай — те­перь его рассказывают в виде анекдота.

В прошлом году вышла замуж Эля Карелина, красивая девочка из отдела рекламы. Редактор, как отец родной об­радовавшийся, что хоть одна Агафья Тихоновна его ко­ролевства обрела покой и, наконец, обратила свой взор на работу, ее спрашивает:

Кто ваш избранник, Эля?

Он журналист, — щебечет та.

Да, это минус. Квартира есть?

М-м-м, нет.

Машина?

Нет.

Ну, он не пьет хотя бы?

Кстати, Мытарский не пил. Вернее, пил, но только по- другому: был бабником. А это, по утверждению Лермон­това Михаила, одно и то же.

Раскрученная ЭКСПО оказалась гигантским городом разнокалиберных павильонов — чтобы их осмотреть хо­тя бы по разу, пришлось бы остаться здесь навечно. Два дня Жанна честно бродила по выставке, пытаясь набрать материал и развлечься, но на третий день мозг перестал воспринимать эти игрушки, и она мечтала только об од­ном — добраться до гостиницы и лечь. Но мечта оказалась несбыточной. Их делегацию пригласили на банкет по слу­чаю дней России в Ганновере, и Жанна похвалила себя за то, что в последний момент все-таки сунула в сумку ве­чернее платье.

Вы идете? — зачем-то спросил ее Громов, потому что шли все. Два дня они почти не виделись, так как он тенью следовал за вице-губернатором Тущенко, а Фрони- ус гуляла сама по себе. «А не ходи на холуйские должно­сти», — злорадствовала она между делом, не желая разви­вать это знакомство и приближаться к чиновникам.

Платье было довольно смелым: черное декольте с от­крытой спиной, выделенным блестящим лифом и длин­ным-предлинным шлейфом. Жанна была уверена — не пригодится. Потому и взяла, чтобы не было мучительно больно, если вдруг разразится какой-нибудь бал. Разуме­ется, оно больше подошло бы для церемонии вручения

Оскара, но и здесь, в центре ЭКСПО, рифмовалось со смо­кингами, которые все же преобладали над просто костю­мами.

«Мир для мужчин», — вздохнула Жанна и выпрямила спину: кроме нее на сотню особей правящего класса здесь приходилось всего десять женщин — и ни одного вечер­него платья.

Высокого брюнета, как две капли воды похожего на Ки- ану Ривза, она заметила сразу и все пыталась угадать: русский или немец? «Ривз» стоял в группе мужчин в про­тивоположном конце зала и, улыбаясь, что-то говорил. «По внешности не немец, это точно. Но русский так не мо­жет улыбаться.» На минуту она отвела взгляд на шумную группу австрийцев, а когда вернула его назад, то «Ривза» на прежнем месте не обнаружила. Официант ей предло­жил шампанское — она поблагодарила и стала медленно скользить по залу. Боковым зрением Жанна видела, что за ней двигался Громов, и она делала все, чтобы избавиться от неожиданного хвоста. Это было нетрудно: обширный зал позволял быстро перемещаться, и, если бы не шлейф, который диктовал совсем иную пластику, она бы убежала.

Жанна, у Тимофей Игнатьича к вам просьба, — на­стиг ее Дмитрий.

У Тимофей Игнатьича? Мы даже не знакомы.

Вы не знакомы с вице-губернатором? Так позна­комьтесь, пригодится. Только позже. А сейчас побеседуй­те, пожалуйста, с Сергеем Проскуриным, директором рос­сийского павильона ЭКСПО. Неплохо бы с ним сделать отдельный материал, чтобы упрочить контакты и зару­читься его поддержкой для нашего участия в следующей выставке, которая.

И пока Жанна соображала, как отбрить мальчишку, он ловко развернул ее, и она оказалась лицом к лицу с этим самым «Киану», на бейджике которого было написано: «Проскурин Сергей Львович».

Вблизи он не так походил на знаменитого голливудско­го персонажа, вернее то походил, то нет. Не походил, ког­да не улыбался. Но осанка, взгляд, манера держаться сразу выдавали персонажа, который утвержден в этой жизни са­мим фактом своего существования, невзирая на карьеру, социальное происхождение и прочие параметры успеха, по которым вычисляется «стоимость» человека.