Город Великого Страха

Живот у Розмари становился все больше и больше. Ее грудь поднималась все выше над выступающим, тугим, как барабан, животом. По утрам и вечерам она делала упражнения — поднимала ноги, сидела на пятках, практиковалась в поверхностном и глубоком дыхании.

В конце мая, когда пошел уже девятый месяц, она собрала небольшой чемоданчик, куда сложила все, что ей понадобится в больнице — ночные рубашки, послеродовый лифчик, новый стеганый домашний халат и так далее, — и поставила наготове у двери в спальню.

Третьего июня в пятницу на койке в больнице Сент-Винсент умер Хатч. Об этом сообщил Аксель Аллерт, муж дочери Хатча, который позвонил Розмари в субботу утром. Он сообщил, что во вторник в одиннадцать утра в Центре этической культуры на Шестьдесят четвертой Западной стрит состоится панихида.

Розмари плакала, отчасти потому что Хатч умер, отчасти потому, что в последние месяцы почти совсем забыла его и теперь чувствовала себя так, будто приблизила его конец. Раз или два звонила Грэйс Кардифф, один раз Розмари позвонила Дорис Аллерт, но навещать Хатча она не ходила; в этом, казалось, не было никакого смысла, ведь он так и оставался в состоянии комы; сама она только что поправилась и ей не хотелось находиться рядом с кем-то больным, словно это могло представлять опасность для нее и ребенка.

Гай, услышав новость, побледнел как смерть и несколько часов молчал, погрузившись в свои мысли. Розмари удивилась, что он принял это так близко к сердцу.

На похороны Розмари отправилась одна: у Гая были съемки, и он никак не мог вырваться, а Джоан не пошла, сославшись на вирусный грипп. В красивом, обшитом панелями зале собралось человек пятьдесят. Панихида началась сразу же после одиннадцати и оказалась очень короткой. Выступил Аксель Аллерт и еще какой-то человек, по-видимому, долгие годы знавший Хатча. Потом Розмари вместе со всеми двинулась в переднюю часть зала и выразила соболезнование Аллертам, второй дочери Хатча Эдне и ее мужу. Какая-то женщина дотронулась до ее руки:

— Простите, вы ведь Розмари, да?

Это была модно одетая женщина, немногим старше пятидесяти, у нее были седые волосы и поразительно хороший цвет лица.

— Я Грэйс Кардифф.

Розмари взяла ее руку и, поздоровавшись, поблагодарила за телефонные звонки.

— Это я собиралась вчера вечером отправить по почте, — сказала Грэйс Кардифф, державшая в руках коричневый сверток размером с книгу, — а потом сообразила, что, наверно, увижу вас сегодня утром.

Она отдала Розмари пакет, и та заметила, что на нем напечатаны ее имя и адрес и обратный адрес Грэйс Кардифф.

— Что это? — спросила Розмари.

— Это книга. Хатч хотел, чтобы вы ее получили, он очень на этим настаивал.

Розмари не поняла.

— Перед концом он на несколько минут пришел в сознание, — пояснила Грэйс Кардифф. — Меня там не было, но он сказал сестре, что я должна передать вам книгу, которая лежит у него на письменном столе. Вероятно, он читал ее в ту ночь, когда ему стало плохо. Он был очень настойчив, повторил сестре два или три раза и заставил ее пообещать, что она не забудет. И еще я должна передать вам: «Имя собственное — это анаграмма».

— Название книги?

— Видимо. Он бредил, поэтому трудно сказать. Он с огромным трудом вышел из комы, но это усилие стоило ему жизни. Сначала он думал, что это утро следующего дня после того, как началась кома, и он говорил, что должен встретиться с вами в одиннадцать.

— Да, мы должны были встретиться, — подтвердила Розмари.

— А потом он, казалось, осознал, что произошло, и начал говорить сестре, что я должна передать вам книгу. Он повторил свои слова несколько раз, и наступил конец. — Грэйс Кардифф улыбнулась, словно вела светский разговор: — Это английская книга про колдовство.

Розмари с сомнением посмотрела на сверток.

— Не могу представить себе, почему он хотел, чтобы у меня была эта книга.

— Но он так хотел, поэтому вот, пожалуйста. И имя собственное — это анаграмма. Милый Хатч. У него все всегда было похоже на приключенческие рассказы для ребят.

Они вместе покинули зал и вышли из здания на тротуар.

— Я в сторону от центра, вас подвезти? — предложила Грэйс Кардифф.

— Нет, спасибо. Мне к центру, через мост.

Они дошли до угла. Некоторые из присутствовавших на панихиде ловили такси. Подъехала одна машина, и двое остановивших ее мужчин предложили Розмари сесть. Она попыталась отказаться, а когда мужчины стали настаивать, предложила Грэйс Кардифф, которая тоже отказалась.

— Конечно, нет, — запротестовала она. — Пользуйтесь своим очаровательным положением. Когда ждете ребенка?

— 28 июня.

Поблагодарив мужчин, Розмари села в такси. Оно было маленькое, и залезть в него было не так-то просто.

— Счастливо, — сказала Грэйс Кардифф, закрывая дверцу.

— Спасибо, — поблагодарила Розмари. — И спасибо за книгу. — Потом обратилась к шоферу: — В Брэмфорд, пожалуйста.

Когда такси тронулось, она в открытое окно улыбнулась Грэйс Кардифф.

ГЛАВА 7