Госпожа Лафарж. Новые воспоминания

Все началось с того, что однажды, когда Мари Каппель прогуливалась по бульвару, держа за ручку свою маленькую племянницу Габриель, та потянула ее за рукав и сказала: «Да послушай же этого высокого дядю: он сказал, что я красивее котенка».[26]

Мари обернулась, проследила, куда направлен взгляд девочки, и, в самом деле, увидела высокого молодого человека, который, догадавшись, что его заметили, проследовал за девушкой и ребенком до самых дверей Банка.

Спустя несколько дней она повстречалась с ним в Большой галерее Лувра; он пошел следом за Мари и, как и в первый раз, не отставал от нее ни на шаг, пока не увидел, что дверь Банка закрылась за ней.

На следующий день, вычислив время, когда Мари выходила из дома, высокий молодой человек вновь оказался на ее пути.

«Если мы заходили в магазин, — говорит Мари Каппель, — он ждал нас на улице; если мы шли кружным путем, он с неутомимым терпением повторял его вслед за нами; взгляд его не отрывался от меня; если я улыбалась, он начинал улыбаться вместе со мной; если я грустила, его участливый взор расспрашивал меня о причине этой грусти!.. Глаза мои, вначале искавшие незнакомца исключительно из любопытства, вскоре привыкли находить его и более не отворачивались, чтобы избежать как безмолвного приветствия, так и печального прощального жеста, который он адресовывал мне в ту минуту, когда дверь особняка закрывалась. Это было развлечение, на которое моя скука соглашалась без размышлений и которое чрезвычайно льстило моему тщеславию.

Осанка, лицо, одежда незнакомца, ставшего завсегдатаем наших прогулок, безошибочно выдавали в нем дворянина!.. Высокий, стройный и в достаточной степени бледный, чтобы можно было приписать ему какое-нибудь тайное горе или, по крайней мере, небольшое легочное заболевание, с выразительными глазами, в лаковых сапогах и желтых перчатках самого что ни на есть безупречного оттенка, он был аттестован как чрезвычайно достойный кавалер нашей старой английской гувернанткой, которая, привыкнув к весьма распространенному в Великобритании флирту и нисколько не обеспокоившись из-за этих встреч, сказала мне, что юные мисс у нее на родине всегда начинают таким образом романы, приводящие в итоге к замужеству, и явно была польщена тем, что одна из ее воспитанниц удостоилась свиты в лице этого благородного джентльмена».[27]

Как раз в это время великосветские дамы принялись сочинять романы, где любовная страсть всякий раз наталкивалась на препятствие в виде какого-нибудь физического изъяна одного из героев. Все или почти все эти романы были порождены прелестной повестью Бенжамена Констана, носящей название «Адольф». Среди них был роман «Урика» — история несчастной негритянки, влюбленной в белого человека, который получает от нее написанные изумительным слогом письма и, ни разу не увидев ее вживую, безумно влюбляется в нее; роман «Анатоль» с его обворожительным заглавным героем, у которого есть все, что нужно, чтобы сходу завладеть воображением любой женщины, и который повсюду следует за своей возлюбленной, спасает ей жизнь, а затем удаляется, не отвечая на проявления признательности с ее стороны, по той простой причине, что он глухонемой; но тогда спасенная девушка обращается за помощью к аббату Сикару, который приходит на подмогу автору, обучая героиню языку жестов; наконец, если не ошибаюсь, роман «Евгений», у героя которого отсутствовало нечто еще более существенное, чем речь, и которому его возлюбленная говорила, как Элоиза Абеляру: «Покрой меня всю поцелуями, остальное я воображу».