Госпожа Лафарж. Новые воспоминания

«Мне никогда не приходило в голову, что окружающие предметы оказывают такое сильное воздействие на наши мысли. Я недостаточно жалела бедняков, видя в них лишь челядь богатых. Нищета — это проказа, разъедающая души в той же степени, что и тела. Порой она мало того что убивает человека, она еще и унижает его достоинство. Кусок хлеба вымаливают, но разве можно выклянчить веру и способность мыслить? Разве достаточно протянуть руку, чтобы возвратить себе природный дар и жизненное назначение?

С тех пор как моя камера лишилась почти всей мебели и порядка, служившего ей украшением, я тщетно пытаюсь собрать мысли вместе… Из стремлений души они сделались ощущениями, из проявлений духа — плотью, и, чем больше я стараюсь отделить их от всего материального, тем больше они цепляются за него вопреки моей воле и моим усилиям.

Если я с трудом сижу на своем высоком и жестком стуле, моим мыслям становится не по себе и кажется, будто они насилу пристроились на моем лбу; если мне зябко, они ежатся от холода; если мне жарко, им становится душно. Они то покидают меня и опускаются на мою оплывшую свечу, всю в подтеках сала, еще дымящихся или уже застывших в холодном ночном воздухе; то ускользают от меня и принимаются считать либо наросты мха, зеленеющие на потолке, либо зубчатые щербины, зияющие в зазорах между плитами пола. Они спешат ушибиться о все углы, провалиться во все пустоты; ничто не останавливает их, кроме шипов, которые царапают их до крови.

Господин Пурше разъяснил мне необходимость бороться с таким болезненным состоянием, зачастую пагубным для заключенных. Он хочет, чтобы я утомлялась физически, дабы мои мысли обретали покой. Он хочет, чтобы с наступлением ночи я поднималась с постели и выполняла в своей клетушке те мелкие домашние дела, те мелкие обязанности, какие немного скрашивают жизнь несчастной затворницы.

У меня появилось желание уже нынешним вечером испробовать такое рода подчинение моего деятельного «я» моему мыслящему «я», моего животного начала моей душе, и, выбрав минуту, когда мои непокорные мысли настроились упорно глядеть на два полена, ронявшие слезы в очаге, решительно принялась готовить себе чай.