Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

²⁴Крыжановский С. Е. Заметки русского консерватора // Вопросы истории. 1997. № 4. С. 122. В. Д. Набоков (1869–1922) — профессор права, один из лидеров кадетов, особо близкий к Милюкову. Депутат Первой Думы, пользовался популярностью среди крестьян. Позже управделами Временного правительства. В эмиграции соратник Милюкова, которого во время покушения спас от смерти, заслонив собственной грудью. Его сын Владимир стал прославленным писателем. А. Ф. Аладьин — депутат Думы от крестьян Саратовской губернии, лидер трудовиков, его близость к кадетам подтверждают и другие современники, но это не лишило депутата-трудовика самостоятельности. М. М. Ерогин — белостокский уездный предводитель дворянства, земский начальник, полковник в отставке, депутат Думы.

²⁵ Дневник А. В. Богданович. С. 377–379. Записи за апрель 1906 г.

²⁶ Дневники императора Николая II. С. 310. Подчеркнув эти слова, царь, видимо, шутил, развлекался, за один доклад (утомление!) один глухарь (отдых!).

²⁷Извольский А. П. Воспоминания. М., 1968. С. 62–63.

²⁸ Из дневника Константина Романова // Красный архив. 1931. Т. 2 (45). С. 118–119.

²⁹Врангель Н. Е. Воспоминания. От крепостного права до большевиков. Берлин: Слово, 1924. Т. 1. С. 194. Автор — потомок фельдмаршала Швеции, урожденный Ганнибал, в родстве с боярским родом Пушкиных, крупный нефтепромышленник, был связан с концерном Нобеля, отец генерала от кавалерии П. Н. Врангеля — вождя Добровольческой армии.

³⁰ Дневники императора Николая II. С. 312.

³¹ Из дневника Константина Романова. С. 119. Вечером этого исторического дня А. В. Богданович заносит в свой знаменитый дневник:

«Сегодня открытие Думы, творится великий исторической переворот в земле русской — царь как будто хочет уверить и себя и всех, что остается самодержавным, а на самом деле — нет.

Дума только что успела открыться, только что вошла в зал заседаний, еще не выбрала председателя, как уже явилась протестующая требовательная речь Петрункевича об амнистии всех политических. Сегодня нам многие говорили, что царь, когда шел в зал, был очень удручен, расстроен. Молодая царица — тоже, лицо у нее было все в красных пятнах. Царица-мать лучше собою владела. Но когда царь вошел на трон, когда читал речь, тогда он овладел собой и своим голосом и читал громко, внятно.

Пришла m-me Кауфман, жена теперешнего министра народного просвещения. Плачет, что ее муж попал в министры. Но может она спокойно говорить».

Заметим, что преддумский сезон — своего рода звездный час салона генеральши Богданович. По отзывам современников, за завтраком у церковного старосты обсуждали не только новости, но и кандидатуры новых назначений.

Первая Дума

Первый председатель

В солнечный весенний день 27 апреля император принял в Зимнем дворце членов Государственной Думы и Государственного Совета. На приеме согласно протоколу и традиции присутствовали придворные чины в мундирах, усыпанных орденами; на левой стороне Георгиевского зала вдоль белых с позолотою стен толпились депутаты Думы в сюртуках и крестьянских поддевках. После исполнения государственного гимна и молебна император прочел свое приветственное слово. Газеты наутро окрестили его «тронною речью», при дворе не понравился этот «конституционный термин». Николай II говорил, что попечение о благе народа побудило его «призвать к содействию в законодательной работе выборных от народа». Он приветствовал народных избранников как «лучших людей». Выразил надежду, что они отдадут все силы самоотверженному служению Отечеству для выяснения нужд крестьянства, просвещения народа, развития его благосостояния, духовного величия и благоденствия государства. Особо было подчеркнуто, что для всего этого «необходим порядок на основе права».

В общих чертах была начертана программа обновления облика Русской земли, возрождения ее лучших сил. Слово императора произвело сильное впечатление на присутствовавших, раздались крики «ура», у многих на глазах появились слезы¹.

Даже оппозиционно настроенные думцы считали ее продуманной, хорошо написанной и еще лучше произнесенной. Но по выходе из дворца депутаты и сенаторы попали в совершенно иной мир. Толпы народа (не только интеллигенция, но и мастеровые в рабочих блузах), приветствуя своих избранников, кричали: «Амнистия!» Когда пароход с депутатами проплыл по Неве в сторону Таврического дворца, по берегам собравшиеся толпы требовали также амнистии. Из окон тюрьмы Кресты, расположенной вблизи берега, махали красными платками и тоже кричали: «Амнистия!» Эти встречи, эти требования произвели на думцев огромнейшее воздействие.