Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

Роспуск Думы

Крестьянские законы, которыми так дорожил Столыпин, не встретили сочувствия Второй Думы, за исключением закона от 5 октября 1906 г. о «равноправии» крестьян (у него вроде и явных противников не было, но о нем вспомнили только в мае 1916 г.), все другие из столыпинского пакета: о выходе из общины и о передаче Крестьянскому банку для распродажи крестьянам в общей сложности 11 млн десятин земли (9 млн казенных и 2 млн купленных у помещиков) вызвали острые возражения. По мысли Столыпина, речь шла не только о решении земельного вопроса, но и о подведении твердой основы под местное самоуправление, об укреплении конституционного строя. «Большинство Думы не было с этим согласны, — свидетельствует Маклаков, — один из самых ярких юридически подготовленных оппонентов премьера — правда, ни у одной из оппозиционных партий, как показала работа, не только Второй, но и Третьей Думы, готовых конструктивных поправок не было. Спор по существу шел о способах увеличения крестьянского землевладения. Левые, ссылаясь на историю, заявляли, что надо исправить несправедливость и забрать обратно у дворян все поместья, некогда отданные царями „служилым людям“. Но поскольку их потомки уже не служат более отечеству и царю „конем и мечом“, то и надлежит поместья отобрать. Они вели речь об „экспроприации экспроприаторов“». Это уже не реформа, а призыв к революции. Столыпин, по словам Маклакова, был более прав, чем его левые противники, ибо он решал аграрный вопрос на началах права, а не произвола и тем более мести за прошлое. Только так и могло его ставить правовое государство.

10 мая, отвечая критикам своего аграрного закона, Столыпин говорил: «В настоящее время государство у нас хворает. Самою больною, самою слабою частью, которая хиреет, которая завядает, является крестьянство. Ему надо помочь. Предлагается простой совершенно автоматический способ: взять и разделить все 130 000 существующих в данное время поместий. Государственно ли это? Не напоминает ли это историю тришкина кафтана? Обрезать полы, чтобы сшить из них рукава? Господа, нельзя укрепить больное тело, питая его вырезанными из него самого кусками мяса; надо дать толчок организму, создать прилив питательных соков к больному месту, и тогда организм осилит болезнь»¹. (Фраза Столыпина «130 000 поместий» дала повод для утверждения, будто… «130 000 помещиков» управляют Россией.)

Последние слова речи Столыпина получили широкую известность.

«В деле этом нужен упорный труд, нужна продолжительная черная работа, — говорил он. — Разрешить этого вопроса нельзя, его надо разрешать! В западных государствах на это потребовались десятилетия. Мы предлагаем вам огромный, но верный путь. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения. Нам нужна Великая Россия!»²

Что касается позиции кадетов, их программы «отчуждения», явно позаимствованной у эсеров, то ее популистский характер не подлежит сомнению. Маклаков отмечает, что кадеты были партией «правового порядка». Поэтому их идеал как защитников «прав человека» против произвола государственной власти ближе подходил к аграрному плану Столыпина, чем к планам социалистических партий. Столыпинский план более уважал «права человека» и ставил преграды «государственной воле»; он решал аграрный вопрос на началах права, а не произвола, тем более не мести за прошлое. Только так его и могло ставить правовое государство. Можно добавить, что создание класса «новых крестьян», то есть мелких земельных собственников, могло бы быть действительной опорой и конституции, и общего права, могло бы подвести и под партию кадетов «социальную базу», покончить с иллюзией, которая их до сих пор утешала, что они представляют собой какой-то «рыцарский орден интеллигенции».

Тогда они имели своей целью привлечь крестьян на сторону «освободительного движения», и для этого кадеты заимствовали у революционеров популярные лозунги, которые формулировали работавшие среди крестьян демократы. Громадное большинство кадетов эту программу не принимало всерьез, выдавало векселя, по которым платить полностью не собиралось³.