Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

С именем Коковцова связано «спасение Думы». Дело в том, что император, недовольный Думой, особенно ее вмешательством в военный бюджет, разоблачениями с ее трибуны «распутинщины», повелел министру внутренних дел подготовить законопроект о превращении Думы в законосовещательный орган. Узнав об этом, Коковцов уговорил императора отказаться от осуществления задуманного, заявив, что нарушение прав Думы неминуемо будет негативно встречено в парламентах западных государств и может сорвать заключение крупного займа. Как раз в это время Коковцов вел переговоры о заключении огромного по тем временам займа (по миллиарду с четвертью рублей в год в течение 5 лет) на строительство стратегических дорог. Император внял доводам своего «бережливого» минфина и одновременно премьера, и Дума уцелела в качестве законодательного органа.

Но Николай II — этот, по убеждениям многих лиц, близко его знавших, «слабохарактерный» правитель, никогда не забывал «расквитаться» по-своему с премьерами, заставлявшими его хоть однажды в чем-то уступить. Коковцов стал еще одной такой жертвой «слабохарактерного правителя», «обворожительного» царя. В начале 1917 г. Коковцов был отправлен с графским титулом в отставку, не спасли и все прежние заслуги.

Примечания

¹ См.: Рабочий вопрос в комиссии В. Н. Коковцова в 1905 г. М., 1926. С. 25–27.

²Коковцов В. Н. Из моего прошлого. М., 1991. Т. 2. С. 71–73. Ответную телеграмму В. Н. Коковцова на приветствие съезда промышленников см. в газете кадетской партии «Речь» от 11 сент. 1911 г.

³Коковцов В. Н. Указ. соч. С. 115.

Законопроекты о земстве

Большое место занял в работе Думы (особенно Третьей) вопрос о земстве. В программных документах влиятельных партий (кадеты, октябристы) договорились о широком развитии самоуправления на всем протяжении империи. Ведь в эпоху Великих реформ земства были введены только в 34 центральных (великорусских) губерниях, где преобладающую роль играло русское дворянство.

Земство надлежало сделать подлинно всероссийским. Укрепление земств, с самого возникновения своего рассматривающихся общественностью как «эмбрион русского парламентаризма, народовластия», связывалось думским центром, левой оппозицией, широкими кругами общественности с расширением прав Думы, передачей ей права на образование правительства, упразднением верхней палаты, то есть Государственного Совета, введением «четыреххвостки» и т. д. с реализацией старой мечты 60-х гг. об «увенчании здания» великих реформ введением конституционного представительского строя.

Третья Дума уже с первой сессии стала высказывать пожелание о введении земств на Кавказе, в Туркестанском крае, в Ставрополье, в Астраханской, Архангельской, Оренбургской губерниях, в Донецкой области, Сибири, Северо-Западном и Юго-Западном генерал-губернаторствах (Литва, Белоруссия, Украина) и, наконец, в Царстве Польском.

Некоторые из этих предложений, не получив поддержки, не дошли даже до разработки соответствующих законопроектов (спор о введении земств в привисленском крае и литовских губерниях, в Закавказье, а также в Архангельской губернии). Здесь полностью отсутствовал «дворянский» элемент, а поморов — наследников Новгородской вольности — бюрократы страшились.

По другим регионам работа шла более успешно. Причем разработку соответствующих законопроектов брало на себя правительство, точнее, Министерство внутренних дел, а в случаях с казацкими регионами (Дон, Северный Кавказ, Сибирь, Урал) изъявляло желание соучаствовать в деле и военное министерство.

Внесенные правительством законопроекты были приняты в 1908 г. Думой по Астраханской, Ставропольской, Оренбургской губерниям и Донской области (но в казачьих землях земств не было введено).

При обсуждении законопроектов в Думе высказывалось пожелание (социал-демократов) о введении всеобщего избирательного права («четыреххвостка») при выборе в земские органы всех уровней, но оно не получило необходимой поддержки, и предложение о реформе земской избирательной системы застряло в думской комиссии. Бурные прения вызвало предложение октябристов о предоставлении права одной курии выбирать для себя гласных из состава другой. Фактически, как вскрыли прения, речь шла о предоставлении дворянству призывать к себе в услужение «профессионалов» из свободных профессий интеллигенции (прежде всего юристов) вне зависимости от их партийной принадлежности. Родичев и здесь не упустил случая блеснуть, открыто заявив, что речь идет исключительно об усилении привилегии дворянства: «Дворянам трудно стало фактически осуществлять свои привилегии, так как не хватает дворян для гласных. Тогда говорят, дайте дворянам право выбирать и из других сословий своих представителей, дайте им право заменять себя господскими мужиками. Это есть политика акта 3 июня; это есть отречение от тех начал совести, которые должны были бы иметь люди, написавшие на своем знамени 17 октября»¹.