Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

План был воистину грандиозен. В разговоре с дочерью, излагая свой замысел, Столыпин говорил, что для подавления революции ему пришлось сжать Россию в кулаке, но теперь этот кулак следует разжать¹².

Проект государственных реформ предполагал учреждение семи новых министерств: труда, местного самоуправления, национальностей, социального обеспечения, исповеданий, обследования и эксплуатации природных богатств. Расходы по их созданию потребовали увеличения госбюджета в три раза, за счет увеличения прямых и косвенных налогов, а также налога с оборота, введения прогрессивного налога с доходов, повышения цен на спиртное и т. д. Предусматривалось введение бессословного земства, снижение в десять раз имущественного ценза, чтобы допустить в земство владельцев небольшой недвижимости. Был подготовлен всеподданнейший доклад. Смерть всему этому помешала.

Примечания

¹ Государственная Дума. 3-й созыв. Стенограф. отчет. 1-я сессия. С. 101.

² Столыпин начал через Крестьянский банк скупать у польских помещиков земли, передавая их на льготных условиях русским крестьянам, готовя таким путем в ближайшем будущем условия для земства и в этих губерниях.

³ Государственная Дума. 3-й созыв. Стенограф. отчет. 3-я сессия. Ч. 4. С. 777. См. также: Столыпин П. А. Нам нужна великая Россия. С. 270–285.

⁴ Там же. С. 877.

⁵ Там же. С. 881.

⁶ В мемуарной литературе есть данные, что решительную поддержку Столыпину оказала императрица-мать Мария Федоровна.

⁷ Государственная Дума. 3-й созыв. Стенограф. отчет. 3-я сессия. Ч. 4. С. 1780; 4-я сессия. Ч. 1. С. 2327–2337; 5-я сессия. Ч. 3. С. 1452–1461.

⁸Столыпин П. А. Нам нужна великая Россия. С. 346.

⁹Маклаков В. А. Вторая Государственная Дума. С. 100.

¹⁰Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. Т. 2. С. 76.

¹¹Столыпин П. А. Указ. соч. С. 362–363, 367.

¹² Бок М. П. Воспоминания о моем отце. М., 1992. С. 346. Дочь Столыпина сообщает, что все бумаги отца были по повелению императора увезены в столицу. План реформ пока найти не удалось. Его содержание передает в своих мемуарах чиновник, помогавший Столыпину. См.: Зеньковский А. В. Правда о Столыпине. Нью-Йорк, 1986.

Страж закона

В области осуществления гражданских свобод — свободы совести, слова, печати, союзов и собраний, и неприкосновенности личности, возвещенных Манифестом 17 октября, Госдуме ничего не удалось сделать, частично потому, что она сама этого не хотела, частично потому, что и в той степени, в которой она пыталась кое-что сделать (к примеру, в области свободы совести), ей помешали или не зависящие от нее обстоятельства, или Госсовет. Третьей Думе неудачи в этом случае следовало ожидать ввиду того, в какое отношение она себя поставила к правительству. О. Я. Пергамент еще во время прений о декларации правительства пророчески сказал, что «на ниве бесправия не зреет колос человеческого достоинства»¹.

И Третья Дума, которая все время покрывала незаконные действия правительства, не могла рассчитывать на то, что ее работа в области осуществления гражданских свобод станет нормой закона в условиях, построенных целиком на самом грубом нарушении элементарных основ этих самых свобод.

В этом отношении Третья Дума разительно отличается от своих предшественников, громко требовавших гражданского равноправия, политической амнистии, свободы гражданских прав, уважения человеческого достоинства. Общественность, однако, требовала, чтобы Третья Дума использовала опыт своих предшественников и материалы, ими оставленные в думских комиссиях.

В связи с обсуждением закона о неприкосновенности личности журнал «Право» потребовал, чтобы Дума отдала предпочтение тем проектам, в выработке которых участвовали лучшие русские юристы, воплотившие в них требования правового строя. От Думы требовали, чтобы она встала на защиту закона. Наиболее полно позиция Думы в этих вопросах отразилась, с одной стороны, в протесте против злоупотребления правительством статьей 87 Основных законов. Тут Дума не сдержала эмоций, а с другой — в прохладном ее отношении к правовому ограждению интересов простого люда, прежде всего крестьянства. Эта контрастность достойна особого рассмотрения.