Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

Н. Н. Львов назвал применение статьи 87 глумлением над законом: «То, что произошло, действительно показывает, что у нас конституции нет, но у нас и Основных законов нет; у нас вообще никакого организованного строя нет. У нас есть произвол и есть еще другое — демагогия»⁸.

Столыпина защищали только ставшие официальными представителями его политики националисты: Половцев, граф Бобринский и др.

По окончании прений 203 голосами против 2 принята была следующая формула перехода, внесенная октябристами: «Признавая, что председатель Совета министров, представляя на высочайшее одобрение журнал Совета министров, относительно введения земских учреждений в 6 западных губерниях, нарушил статью 87 Основных законов и тем совершил акт незакономерный, и находя данное им объяснение неудовлетворительным, Госдума переходит к очередным делам»⁹.

После этаких громов Дума тем не менее продолжала свои обычные занятия, и те же октябристы употребили все усилия, чтобы рассмотреть нужные правительству проекты не позднее 13 мая, дабы можно было распустить Думу накануне внесения, согласно статье 87, закона о земстве в шести западных губерниях и таким образом не быть вынужденной немедленно определить свое отношение к этому закону. Закон и был внесен 14 мая 1911 г., в начале пятой сессии был передан в комиссию по самоуправлению и там благополучно пролежал до конца полномочий Третьей Думы. Этим и закончились «бурные протесты» октябристов с сотоварищами по поводу незаконного применения статьи 87. Слова П. А. Столыпина, что у Думы есть законный путь протеста — отвержение законопроекта, — оказались злой насмешкой над оппозиционной частью народных избранников.

Пристрастность, кастовость, «сословный эгоизм» этих «лучших людей России» как нельзя лучше передает и выражает незавидная участь тех немногих попыток защитить интересы простого люда, крестьянства, которые время от времени вносили левые депутаты.

Деятельность Госдумы в такой важной области, как правовое положение крестьян, поражает своей скудостью. Госдумой был принят один только закон о порядке положения опеки на крестьян. Проект этот явился результатом законодательного предложения, внесенного октябристами и умеренно правыми и признанного Думой желательным. Правительство взяло на себя разработку этого законопроекта и действительно внесло таковой в Госдуму. По проекту в том виде, в каком он был принят комиссией по судебным реформам, признание сельских обывателей, проживающих вне городских поселений, расточителями подлежит ведению волостного суда; дела эти начинаются волостными судами по ходатайству родственников, по заявлениям должностных лиц крестьянских учреждений и по заявлениям сельских сходов; решение волостного суда утверждается съездом. В Думе этот проект обсуждался 14 февраля 1911 г. Фракция народной свободы предложила передать эти дела уездным членам окружного суда, а там, где положение о земских начальниках не введено, мировым судьям, указывая на то, что после проведения Думой законопроекта о мировом суде не следует Думе расширять компетенцию волостного суда, тем более что суд этот не пользуется доверием населения. Поправка эта была Думой отклонена, и проект был принят без изменения.