Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

Выступления двух наиболее видных кадетских депутатов — В. А. Маклакова и П. Н. Милюкова — лидера правого крыла и кормчего генерального курса, свидетельствовали о весьма значительных политических и тактических расхождениях в недрах партии «Народной свободы».

В. М. Пуришкевич прав, начал свою речь Маклаков, — «и справа и слева» все согласны в одном: «Так, как мы до сих пор шли, дальше идти невозможно… этой дорогой мы придем к одному — к катастрофе». Где же выход? Пуришкевич полагает, что выход — в принятии триединой уваровской формулы. Если бы было так! Но, к сожалению, «последние пять лет успокоения» показали, что «обаяние и авторитет этой формулы не возросли», правые сделали все, чтобы эта формула стала ненавистной. Встаньте, заклинал правительство кадетский лидер, на «путь прямой и простой; это путь честности, честного исполнения Манифеста». И не пугайтесь такой перспективы: «Россией управлять вовсе не трудно; управлять Россией в данный момент — благородная задача». Почему? «Мы не избалованы, мы ценим всякую попытку власти быть честной… мы очень ценим малейший шаг вперед, который делается навстречу желаниям нашим». «Малейший шаг в хорошем направлении не встретит в оппозиции палок в колеса». Власти должны опереться не на оппозицию, не говоря уже о крайних левых партиях. «Не это опора власти; власть, себя уважающая… знает, где ее настоящая опора». Это так называемый обыватель, «класс людей, глубоко консервативный, жаждущий покоя и порядка, верящий власти. Вот этот класс, по существу, союзник ее и опора. И вся беда в том, что даже этот класс власть сумела оттолкнуть от себя и бросить в объятия оппозиции». Пусть власть, закончил свою речь Маклаков, «сделается верной слугой Манифеста (17 октября)… и на этом пути… возможно, наконец, ее примирение со страной»²⁸.

П. Н. Милюков заявил, что речь Коковцова не декларация, а «законодательный потоп», в котором перемешаны несовместимые цели и проекты. Милюков попытался объяснить, что породило столь странный и противоречивый документ. Ответ его сводился к тому, что декларация составлялась до открытия Думы, когда существовала уверенность, будто выборы обеспечили в ней правое большинство. Когда — с открытием Думы — правительство убедилось в своей ошибке, декларацию начали срочно начинять либеральными вставками, с тем чтобы «нащупать» работоспособный «центр», то есть восстановить механизм, существовавший в Третьей Думе. Чтобы осуществить требования избирателей, необходимо сбить три замка: «Мы категорически утверждаем, что Россия не выйдет из тупика, в который ее завели, до тех пор, пока не будет изменен избирательный закон, пока не будет предпринята коренная реформа Государственного Совета и пока, наконец, министерство не поймет, что оно ответственно перед палатой и должно выполнять ее волю, а не свою»²⁹.

По правительственной декларации выступали также и социал-демократы, меньшевик Н. С. Чхеидзе и большевик Г. И. Петровский. Первый говорил больше о грузинских проблемах (Кавказ давно ждет земское самоуправление); Петровский закончил свою речь возгласом о красном знамени с девизом: «Пролетарии всех стран — соединяйтесь!», добавив, что они непременно соединятся в борьбе за осуществление на земле братства, равенства, социализма. Своей формулы перехода фракция не вносила и проголосовала за формулу прогрессистов. На эту ее ошибку указало Краковское совещание большевиков, специально обсуждавшее в январе 1912 г. вопрос «О думской фракции социал-демократов». Решение совещания устанавливало контроль ЦК партии над фракцией. В. И. Ленин не только внимательно следил за ее работой, но сам лично писал тексты многих выступлений, которые озвучивал с трибуны депутат Малиновский (оказавшийся, как известно, агентом охранки). Ленин по этому поводу сказал, что провокатор был вынужден, спасаясь от разоблачения, охранять «правду» и фракцию и тем самым помогал партии воздействовать на массы.

Что же показали прения по правительственной декларации? Главное впечатление состоит в том, что ни одна фракция не была способна ни на какое дело, а их многообещающие фразы не были способны прикрыть пустоту. «Доморощенный» поэт кадет Л. А. Велихов в стихотворении «Здравый смысл в Государственной Думе» так описал ситуацию (из заголовка видно, что поводом для стихотворения послужили «крылатые» слова из речи барона Мейендорфа о здравом смысле):

Куда же смысл девался здравый?
Всегда не прав бывает правый.
Враг наций всех — националист,
Живет июнем октябрист.
Центр поселился на окрайне.