Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

При подготовке «советского» проекта Витте свел эти права на нет и теперь в Особом совещании он все-таки добился сохранения, одобрения своей «советской» редактуры, запугивая собравшихся «общим негодованием» в случае отказа признать эти проекты. При этом премьер, отражая мнение большинства участников Совещания, признавал открыто, что выполнять декларацию о свободах вовсе и не помышляет. Итак «советский» проект прошел, проскользнул между «геркулесовыми столбами». Можно представить удивление премьера, когда он увидел 23 апреля в опубликованных законах иную редакцию прав человека. Кто же это мог сделать?

Это — вопрос, имеющий решающее значение для понимания всей одиссеи конституции 1906 г. Но пока Витте этого не знает, сидя на Совещании. Это все еще впереди.

Последнее, относительно важное, расхождение в мнениях явилось по вопросу о назначении количества контингента новобранцев, в случае неутверждения закона о предложенном контингенте к 1 мая текущего года Государственной Думой.

По проекту Совета министров в этих случаях оставался в силе размер контингента предшествующего года; по мнению министра внутренних дел П. Н. Дурново, потребное число призывалось Высочайшим указом (не ограничено размером прошлого контингента).

За мнение Дурново высказались Горемыкин, великий князь Николай Николаевич, Стишинский и военный министр Редигер.

Граф Витте находил, что, хотя главный вопрос не в числе лиц, а в потребных для надлежащего числа средствах, нужно дать верховной власти право призывать на службу потребное число лиц, независимо от воли Думы.

Э. В. Фриш и государственный контролер Д. А. Философов, напротив того, стали на ту точку зрения, что начиная с реформы воинской повинности при императоре Александре II всегда число новобранцев определялось законом, а закон может быть проводим только через Думу. Изъять определение контингента из ведения законодательных учреждений — значит отступать от начал, торжественно заявленных в Манифесте 17 октября.

К этому же мнению склонялись граф Сольский и Фриш.

Но решительное влияние оказало мнение великого князя Владимира Александровича, который заявил: «Если Дума будет оказывать систематическую общую оппозицию, это будет очаг революции. Ее надо будет разогнать. Но раз Дума будет существовать, то нельзя ее лишать права рассматривать тот вопрос, который касается всего населения. Надо же надеяться, что в ней будут русские люди, а не все sans-patrie и что она не будет состоять сплошь из врагов России. Я не сочувствую Думе, но раз ее дали, было бы несправедливо не дать ей и этого права».

Вот и сопоставьте мнения якобы творца Думы графа Витте и открытого защитника самодержавия великого князя Владимира. Которое либеральнее? Весы заколеблются!

Государь, который сначала предположил, что можно отнести этот вопрос в область вопросов верховного управления, порешил оставить статью в ведении Думы.