Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII — начала XX в.

Причиной утраты Каратегином независимости стала непродуманная политика Мухаммад-Рахим-шаха в отношении России. Во время антироссийского восстания в Кокандском ханстве он поддержал хана Насреддина, а затем предъявил претензии на некоторые кокандские территории, к этому времени уже вошедшие в состав Туркестанского края. И хотя поначалу, в сентябре 1876 г., командующий российскими войсками М. Д. Скобелев заключил договор о разграничении владений между Ферганой и Каратегином, тем самым юридически признавая самостоятельность владений Мухаммад-Рахима (см.: [Бартольд, 1965б, с. 446]), вскоре он обратился к К. П. фон Кауфману, предлагая занять Каратегин и передать его под власть бухарского эмира — подобно тому, как в 1870 г. К. А. Абрамов поступил с Гиссаром и Шахрисябзом. Однако генерал-губернатор отклонил предложение и обратился к бухарскому эмиру Музаффару, чтобы тот приказал шаху не поддерживать кокандских мятежников. По мнению российского военного историка М. А. Терентьева, Кауфман тем самым фактически признал Каратегин вассальным владением Бухары, и этот шаг стал сигналом для эмира: в том же году он сместил Мухаммад-Рахима, столь недружественно державшего себя по отношению к России[128], и поставил новым шахом его родича Мухаммад-Саида, которого годом позже, в 1877 г., задержал в Бухаре и объявил Каратегин частью эмирата [Ошанин, 1881, с. 52; Терентьев, 1906, с. 418–419].

Узнав о событиях в соседнем владении, дарвазский шах Сирадж ад-Дин, опасаясь, что его государство постигнет та же судьба, решился на разрыв с Бухарой: он отказался признавать себя вассалом эмира и перестал присылать тортук. Против него немедленно был направлен Худай-Назар-бек, бухарский наместник Каратегина, который в 1878 г. присоединил к эмирату также и Дарваз [Арендаренко, 1974, с. 95; Кузнецов, 1893, с. 5; Ошанин, 1881, с. 52] (см. также: [Кисляков, 1941, с. 144–145])[129].

Казалось бы, с утратой независимости на оба владения должны были в полной мере распространиться бухарские принципы управления и права. Однако российские исследователи отмечают, что ситуация складывалась совершенно иначе. Многие из них специально оговаривают, что Дарваз и Каратегин, население которых практически полностью было таджикским, за годы подчинения эмирату так и не «обухарились» в отличие даже от соседних бекств Восточной Бухары — Куляба и Гиссара с более смешанным населением [Васильев, 1888, с. 15; Кузнецов, 1893, с. 61; Логофет, 1913, с. 334; Ошанин, 1881, с. 45; Снесарев, 1906, с. 46]. Особенности политических, правовых и экономических традиций Дарваза и Каратегина продолжали учитываться бухарскими властями даже десятилетия спустя после вхождения их в состав эмирата.

Стремясь не допустить отпадения своих «национальных окраин», бухарские власти старались создать для местного населения различные льготы и послабления — несмотря на то что в целом, конечно, режим управления в них мало отличался от существовавшего в других бухарских бекствах. Так, бухарские власти не стали менять административно-территориальное деление Дарваза [Громбчевский, 2017, с. 72]. А первый бек-наместник Каратегина Худай-Назар сам был таджиком по происхождению и имел много родственников в этом владении (см.: [Кисляков, 1941, с. 149])[130]. Затем, убедившись в том, что население обоих владений не собирается восставать против Бухары, эмир стал назначать беками узбеков и персов. Учитывая политические и национальные особенности Дарваза и Каратегина, эмиры наделяли местных беков более широкими полномочиями, чем в западных областях эмирата, что фактически делало их равными прежним наследственным правителям — шахам[131]. Впрочем, интересы центральных властей от этого не страдали: как мы помним, в обязанности наместников перед Бухарой входила лишь полная и своевременная отправка налогов в столицу [Логофет, 1913, с. 391; Снесарев, 1906, с. 72].

Наместники, в свою очередь, назначали амлякдарами своих родственников и наиболее близких сподвижников. И хотя, как уже отмечалось, такая система не очень отличалась от введенной в Каратегине в период ее вассалитета (фактически изменилось только название этих региональных правителей — с «мир» на «амлякдар»), особенности местного административно-территориального деления практически не учитывались: количество амлякдарств зависело от числа тех, кого тот или иной бек намеревался наградить [Снесарев, 1906, с. 72]. Так, по сведениям Г. А. Арендаренко в начале 1880-х годов в Дарвазе было 6 амлякдарств, а в Каратегине — 7; капитан Васильев, исследовавший Каратегин в 1887 г., упоминает, что в нем было 8 амлякдарств; по данным капитана Кузнецова, проведшего рекогносцировку в Дарвазе в 1892 г., к этому времени в нем было 11 амлякдарств; Д. Н. Логофет по состоянию на 1910 г. упоминает 9 амлякдарств в Дарвазе и 8 — в Каратегине [Арендаренко, 1889, с. 448; Васильев, 1888, с. 23; Кузнецов, 1893, с. 68; Логофет, 1911а, с. 248].